На краю света - страница 8

Гай был против того, чтобы она искала работу. И в самом деле, Эмма довольно скоро поняла, что это задача не из легких. К тому времени, когда она получит место в какой-нибудь конторе или почтовом отделении, Гай, как он сам говорил ей, уже начнет летать.

Самой тяжелой задачей для нее в первые дни пребывания в Марокко было отправить письмо своим родственникам. Эмма боялась, что дядя обвинит ее жениха в обмане, а Гай теперь был ей дороже, чем раньше. Она долго мучилась над сочинением письма и в итоге осталась им недовольна. Не драматизируя события, девушка изложила все, что произошло с Гаем, а также то, что от Танжера она в полном восторге. Менее откровенное письмо было послано супругам Маргон. В нем Эмма только извещала их о том, что ее свадьба ненадолго откладывается, а когда день будет назначен, она обязательно им сообщит.

С Гаем они виделись каждый день. Поначалу ее удивляло, что он слишком много времени проводит с ней. «Когда же он работает?» – думала девушка. Но Гай сказал ей, что здесь, в Танжере, график работы в конторах не такой, как в Англии, и что работает он по ночам, поэтому ему удается вместе с ней обедать, а долгие часы сиесты проводить на пляже. Иногда по утрам они встречались за чашечкой кофе или за стаканом мятного чая, который Эмма очень быстро полюбила. Ей нравился вкус и крепкий аромат этого напитка. По вечерам, чтобы сэкономить, они ужинали в пансионе, в котором жила Эмма, или в маленьком кафе, расценки которого она предварительно тщательно изучала. Гай был этим недоволен и постоянно ворчал. Но Эмма каждый раз, смеясь, говорила ему, что она к роскоши не привыкла, а то, что им приходится выбирать блюда подешевле, ее нисколько не смущает.

Как-то вечером Эмма сидела в назначенном месте и ждала Гая. Но он не появлялся. Тогда она решила пойти к нему, благо дом, в котором Гай снимал комнату, находился совсем рядом. Но консьержка сказала ей, что сеньора Тренча дома нет, но если она желает, то может подождать его в вестибюле.

Эмма села в кресло и стала ждать. Никакого чувства тревоги она не испытывала – просто была удивлена. Мимо нее проходили люди, садились в лифт и поднимались к себе на этаж, а Гай все не появлялся. Пока Эмма решала, остаться ли ей здесь или вернуться туда, где у них была назначена встреча, консьержка вышла из своей будки, заперла ее на ключ и, подойдя к девушке, обратилась к ней на удивительной смеси испанского и английского. Эмма поняла, что женщине надо проведать своего ребенка, который остался один в комнате на цокольном этаже здания, и что она хочет, чтобы Эмма передала сеньору Тренчу записку, когда его встретит.

Эмма взяла у нее листок бумаги и, взглянув на него, помотала головой.

– Сеньора, здесь написано на испанском, которого я не понимаю, – сказала она и только потом вспомнила, что эту записку следует передать Гаю.

– Извините, сеньорита, но она написана моей рукой, – ответила консьержка. – Мне ее продиктовали по телефону. На английском она звучит так. – Женщина, подбирая английские слова, нахмурилась и стала переводить: – Сеньору Тренчу надлежит сегодня явиться в аэропорт и в восемь часов вечера вылететь рейсом в Марсель…

– Вылететь сегодня в Марсель! – воскликнула Эмма и вырвала из рук консьержки записку. – Звонили из «Маритайм-Эр»?

Консьержка пожала плечами:

– Не помню. Я тогда была очень занята. Но того, что я сумела записать, должно быть достаточно. Сообщения для сеньора Тренча приходили и раньше.

– Да, из «Маритайм-Эр»… – глядя на свои наручные часы, задумчиво произнесла Эмма по-английски.

«Гая восстановили в должности, и теперь он должен срочно лететь в Марсель! – радостно подумала она. – Решение приняли, когда он уже ушел из конторы. Поэтому они и позвонили ему домой. Боже, как же он обрадуется! Да, но ему следует явиться в аэропорт не позже восьми, а сейчас уже восьмой час. Если он не поспеет к рейсу, пусть даже не по своей вине, то все наши надежды на будущее рухнут! Гай не пришел на встречу, и дома его тоже нет. Тогда где же он?»

Консьержка уже подошла к лестнице, чтобы спуститься на цокольный этаж, когда подбежавшая к ней Эмма схватила ее за рукав.