На крыльях муссонов - страница 22

Но его люди начали растекаться в поисках добычи в питья, так как день был очень жаркий. Возле принца осталось всего семнадцать рыцарей с их слугами. Эта небольшая группа несколько часов отбивалась от мавров под палящим африканским солнцем. Принц был ранен, Королю уже доложили, что его любимый сын и наследник погиб, но король сдержался и лишь сказала «Хорошо. Он ушел, как положено солдату».

Однако Энрики получил подкрепление и пробился к цитадели, которую португальцам не удалось взять сразу. Через некоторое время воины Христа заметили, что на крепостных валах совершенно спокойно сидят стаи воробьев. Это означало, что мавры покинули крепость. Как рассказывает летописец, в Сеуте вскоре раздался ликующий звон колоколов, так как португальцы нечаянно наткнулись на похищенные в их городе Латуше церковные колокола, подняли их на одну из башен и, торжествуя радость победы, звонили что было сил.

Так Сеута – ключ к Средиземному морю – покорилась португальцам; обрадованный король Жуан принял участие в торжественном молебне в самой большой сеутской мечети, превращенной в христианскую церковь, и посвятил своих сыновей в рыцарский сан ударом меча по плечу.

Завоевание Сеуты имело большое значение для будущего Португалии. Это был первый шаг к захвату заморских владений.

Пути к южным золотым землям. – Экономические нужды – главный стимул организации экспедиций. – Резиденция в Сагрише. – Ученый, сеятель христианского учения, покровитель торговли.

В Сеуте, которую португальцы забрали в свои руки и еще больше укрепили, принц Энрики расспрашивал плененных мавританских купцов. Они проходили с караванами через Великую пустыню – Сахару в богатые страны юга. Этот путь существовал с древности. Караваны из средиземноморских портов направлялись в Томбукту, Гану и Мали (см. карту). Они везли на продажу соль, медные украшения, финики, смоквы и гнали лошадей, Торговцы с юга доставляли домой золотой песок, слоновую кость, рабов, шкуры верблюдов, львов и буйволов, страусовые перья и яйца, благовония и другие дорогие товары.

Караваны в те древние времена водили слепые проводники. Тропы в пустыне пропитались верблюжьим духом. Хотя караванный след заносило песком, оставался слабый запах, уловить который могло только чрезвычайно тонкое обоняние слепых проводников. Время от времени они поднимали к лицу горсть песка и по запаху определяли, не сбился ли караван с дороги.

Тропы, пересекавшие мертвые, голые песчаные пустыни, лежали через населенные оазисы, где можно было пополнить запасы воды и пищи. Эти тяжелые, полные опасностей пути, устланные костями погибших людей и верблюдов, не забывались в течение долгих веков. Купцы утверждали, что стоит рискнуть жизнью и пересечь иссохшую, неживую, знойную пустыню; за ней лежит золотая земля; огромные равнины – саванны с большими реками и озерами, густыми лесами и дикими людьми.

Принц расспрашивал также схваченных пиратов и собирал сведения о водах и возможностях плавания вдоль африканского побережья. С собранными сведениями Энрики возвратился домой. У него постепенно созревал замысел посылки судов на юг вдоль западного побережья Африки. Караванный путь от Сеуты через Сахару казался португальцам слишком далеким, опасным, не сулящим успеху.

Вскоре после возвращения из Сеуты принц отказался от нрава наследования престола, покинул двор и поселился в Сагрише, в провинции Алгарви, неподалеку от мыса Сан-Висенти, который на самом юге Португалии вдавался в Атлантический океан. На отвесной скале у берега моря вырос замок, который окружали крепостной вал, арсенал, судоверфь и другие строения; вскоре здесь была оборудована обсерватория и мореходная школа. Здесь принц провел свыше сорока лет, изучая математику и космографию; он наблюдал звездное небо, заботился об обучении капитанов и штурманов, о нанесении на карту всех новых открытий, об улучшении навигационного инструмента. Из воспитанных доном Энрики моряков выросли капитаны и адмиралы португальского флота. Из Сагриша вышли в океан посланные принцем на юг корабли.

У Энрики в Сагрише собирались ученые мужи, историки, которые вели хроники, например, Жуан Лопиш и Гомиш Эанниш Азурара. Наведывались туда к иностранцы – немцы и фламандцы, датчане, генуэзцы и венецианцы, мавры и берберы – хорошие моряки, судостроители, картографы. Всех их ждали приветливость а гостеприимство.