На Крыльях Надежды: Проза - страница 13

– Благодарим вас за демонстрацию, Хранитель. Предоставленные вами эпизоды свидетельствуют о том, что, несмотря на цепочку серьезных нарушений Небесного Закона, обвиняемому все же было не чуждо человеческое сострадание, чувство любви и справедливости, что делает его душу потенциально способной к Искуплению. Желает ли сторона обвинения добавить что-то еще?

– Ж-ж-ж-ж-е-е-е-л-а-а-а-е-е-е-т. У-у-у-у-б-б-и-и-и-т-т-т-ы-ы-ы-е, – вновь прошипело существо, со звоном щелкнув по полу зала своим раздваивающимся на конце хвостом.

С этими словами в зале материализовались каждый из своего портала водитель бензовоза Василий Иванович и Джессика.

– Ты! – со злостью выкрикнула Джессика в сторону Антона Павловича, едва успев выпрыгнуть из своего портала. – Мой убийца! Да если бы я знала, что ты меня угробишь в тот день, да я бы даже за милю к тебе не подошла! И шуб мне никаких от тебя не надо! Подлец! Тварь! Убийца!

– Братан, ты чего… а? Ты зачем на красный так… гнал-то? Ты что, не видел, куда прешь? – вопрошающе-недоуменно обратился к Антону Павловичу Василий Иванович. – У меня же там дети остались малые, жена… кто ж их теперь прокормит то без меня, а? Дурак ты, братан, как есть дурак!

– Есть ли свидетели со стороны защиты?

– Да, матерь подсудимого.

И вновь с мелодичным звуком открылся портал, из которого вышла мама Антона Павловича.

– Я воспитывала его… как могла, – со всхлипом и болью в голосе сказала она. – В христовых ценностях. У меня же муж пьющий, хоть и банкир. Он его и приучил… к красивой жизни… к спиртному… моего бедного сынишку. А я… как могла… в детстве… пока он чистый был… не запятнать душу…

– Есть ли что сказать подсудимому? Напоминаем, что, согласно правилам, любое его слово – доброе или злое – может быть использовано как самооправдание, так и самообвинение, в соответствие с единым Небесным Законом, установленным Верховным.

– Я… э… я не знал… не ведал, что творил… обещаю впредь так не поступать. Жить по чести и совести… и так далее. Как-то так…

– Все они так говорят, – хмыкнул кто-то из зала присяжных. – Не знал, не ведал, дайте мне, пожалуйста, еще одну жизнь…

– Просьба соблюдать в зале слушаний тишину!

– Простите, господин судья.

– …Если сторонам обвинения и защиты больше нечего добавить, предлагается завершить первую фазу предварительных слушаний. Заседание суда объявляется закрытым.

* * *

– Ну… все могло быть и хуже, – подытожил Ангел-Хранитель, смахивая пот с крыльев. – Шанс у тебя еще есть – хоть и не особо светлый, но есть.

– И это ты называешь аттракционами? Что за подстава вообще?! Немедленно верни меня назад, разбуди из этого дурацкого сна! У меня еще жизнь есть, Джессика, жена в разводе… мне еще столько исправить надо на этой, как ее, Гайе! – Антон Павлович набросился с кулаками на своего новопривлеченного защитника.

– Эх, глупый ты мой Антон Павлович! – с печалью в голосе вздохнул Белокрылый. – Понимаешь, какая тут есть загвоздка? Нету у тебя больше никакой жизни! Умерли вы, дорогой наш Антон Павлович…

09.07.2017

Когда же это было?

Иногда мне кажется, что все это произошло какие-то минуты назад, хотя с тех пор миновали долгие двадцать лет.

Это не сказка, нет. Это история моей жизни, ее удивительная и незабываемая часть, ее путеводная сверкающая звезда. Начало моего нового пути в мире. Если хотите – солнечное перерождение.

Наша память всегда запечатлевает для нас самые запоминающиеся и удивительные моменты. И сейчас, спустя двадцать лет, я крайне отчетливо помню тот ярчайший почти что месяц. Они, те дни, как на ладони раскрываются передо мной – когда бы я ни пожелал, память повторяет их для меня в ярчайших подробностях… каждый день из нескольких десятков. Иногда мне даже кажется, что какая-то особенная память хранит для меня те события.

Они остались в моем сердце – те дни.

Сейчас я снова вспоминаю эти мгновения, и слезы катятся по моим щекам. Это слезы грусти и слезы радости, друзья мои.

Каждый день и каждый час – как на ладони…

* * *

«Джон, тебе уже пора домой!» – и встревоженная мать показалась на крыльце.

Но мальчик ее и не слышал – он был далеко. Они вместе с Джимом и Лаурой – девчонкой из того же квартала – плескались в реке. Они зачерпывали своими детскими ладонями пригоршни воды и что есть силы бросали их друг в друга, обливая сверкающим водяным потоком.