На обломках рая - страница 5

Автожир несся по земле и поднимал ноя, пытаясь чиркнуть хвостом по земле и наконец оторвался от земли с намерением клюнуть носом в землю. И тут я успел перехватить его, потянув ручку управления на себя. Автожир как бы успокоился и продолжил набирать высоту. Набрав примерно триста метров высоты, я уменьшил шаг несущего винта и автожир плавно полетел вперед, падая в каждую попавшуюся по пути воздушную яму. Ощущение не из приятных. Можно этого избежать, набрав высоту примерно полторы тысячи метров, но для первого раза и этой высоты для меня достаточно. По пути не должно быть никаких останкинских башен или других сооружений огромной высоты.

Сколько раз я кори себя за то, что многие поступки у меня спонтанные. Лучше заранее готовить эти спонтанные действия, тогда и результат будет положительным. Обычно все летательные аппараты летают по компасу, а я даже не знаю, каким курсом мне нужно лететь. Пришлось лететь к одному из видимых ориентиров, развилке дорог у дома моих родителей и ориентироваться по изгибам дороги. То есть, лететь над дорогой. Летчики так частенько делают.

Долетев до соседнего райцентра, я нашел речушку Филипповка и полетел вдоль нее прямо к деревне Векшино – родине моих родителей.

Весь полет у меня занял час с небольшим. Скорость небольшая, примерно сто километров в час, пока облетал один населенный пункт, другой, чтобы сориентироваться, а тут и деревня оказалась подо мной.

От деревни остался один дом. Дедовский и уже не в том состоянии, в каком он был раньше. Сделал облет вокруг. Я не увидел следов присутствия там людей. А и кто будет топтаться в пустой деревне, от которой остался один дом, а до крупных населённых пунктов минимум десять километров.

Посадку я совершил прямо перед домом на старой дороге, которая была утрамбована как камень, на котором даже трава не росла. Посадка была не из легких. К месту посадки я подошел, плавно снижая скорость. Автожир упрямо пытался сесть на хвост, а я его выравнивал так, чтобы его нос не задирался вверх. Немного прокатившись по дороге, аппарат остановился, и я выключил зажигание. Все стихло. Я убрал фиксаторы несущего винта и лопасти упали как лепестки внезапно увядшей ромашки. Мало ли, вдруг поднимется и начнет раскачивать аппарат, а лопасти очень восприимчивы к ветру и могут опрокинуть аппарат.

Перед посадкой я позвонил брату и сообщил, что приземляюсь и все в порядке. После посадки связь прервалась. Похоже, что поблизости нет ретрансляторов операторов мобильной связи.

Я выбрался из автожира и меня окутала тишина. Плотная тишина. Ни его единого шумка. Ни лая собаки, ни пения петуха, ни мычания коровы, ни скрипа телеги, ни чирикания воробьев. Вокруг был пустыня с отдельным домом, вокруг которого на всей видимости глаз не было ни одного дерева. А когда-то возле каждого дома росла черемуха и обязательная сирень. Каждый хозяин хвастался вкусом свой черемухи и размером бутонов сирени, а мы, пацаны, рвали зеленую черемуху и стрелялись ею из трубочек. Зеленые «пульки» довольно чувствительно прилетали к противникам.

Дом был не закрыт. В пробой была вложена вичка как в старые и добрые времена. Хотя, кому они тогда были добрые? Разве что нам, городским внукам, приехавшим погостить к бабке с дедом. Для деревни российской времена испокон были недобрые и трудные. Как к деревне относился город, так и деревня относилась к городу.

Деревенские чужие и брошенные дома не рушат. Это дело городских. Деревня завсегда готова порушить барскую усадьбу и взять оттуда что-нибудь для себя, потому что помещик всегда был врагом крестьян. А иначе и быть не могло. Чуть только дай слабину деревне, как сам будешь в рабах у этих обездоленных.

Второй момент. Закрывать на замок – это себе дороже. Если закрыто на замок, значит – закрыто что-то ценное. Замок как сладенький кусочек для любителей пограбить чужое.

И третье. Если замок открыть не смогут, то его сломают. Попортят нужную в хозяйстве вещь.

На калитке блестело металлическое кольцо, приводившее в движение язык защелки. Кольцо большое, кованое, отполировано руками и просто было удивительно, что его не тронула красная ржавчина. Как-будто это кольцо было сделано из метеорита, которое мужики нашли в излучине реки.