На осколках прошлого - страница 2

Теперь послышался вздох.

— Мы приберем. Приберем, но, в целом, все будет прилично.

— Ясно. Будет анархия. Приводи его. Когда тебе нужна квартира?

— Завтра.

— Хорошо, — вымученно согласилась я. А что мне еще оставалось?

— Спасибо, крошка. Я тебя люблю! Эмм… можно еще просьбу?

— Мел! Это уже даже не наглость, это борзота в степени бесконечность!

— Ты еще даже не услышала, что я хочу…

— А мне и не надо. Я, как Гугл, выдаю запрос, читая мысли.

— Это всего лишь тапочки.

— Чего?

— Тапочки. Он такой веселый, забавный, а твои цветные тапки — прелесть! Ему понравятся. Ну, пожалуйста. Тебе же не будет жалко каких-то тапок?

Эта вечная обезоруживающая фраза «тебе же не жалко…». Может, жалко! А если ему мои трусы понравятся? Ну а что, это же просто трусы, пусть померит. Не жалко.

— Извини, но нет. Их пометил Цезарь.

— Жаль. Слушай, почему «Цезарь»? Всегда поражалась этой кличке.

— Все предельно просто. Он делает четыре дела одновременно: гадит, кусает меня, строит высокомерную морду и вечно срывает мои планы.

— Ты крейзи, Кросс. Жди меня завтра.

— С нетерпением, крейзи Андерсон. Жду.

Отключившись и докрасив лицо, я быстренько собралась и поспешила на работу. Пришлось разориться на такси, чертов день сурка! Куплю ящик дюрассела, клянусь. Или вставлю пальцы в розетку и засуну язык в будильник, чтоб он, падла такая, работал. Хоть полдня в неделю!

На улице опять пошел дождь. Словно, какой-то знак свыше. Сейчас эти посетители натащат грязь, и придется мыть магазин.

Интересно, каково это — трахаться? А трахаться по любви?

Я печально вздохнула. Отношения между мужчиной и женщиной были известны мне лишь с одной стороны. Мужчина мог причинять боль женщине. Мужчина не может любить женщину, будь она его дочерью или возлюбленной. Мужчины — животные. Да, именно так. За своими размышлениями о жизни и горькой женской доле я даже не заметила, как открылась дверь, и вошёл посетитель. Честно говоря, я уже привыкла к тому, что покупатели у нас манерные. Магазин, в котором я работала, «Man Style», являлся магазином брендовой мужской одежды. Следовательно, я уже привыкла к красивым, богатым и очень заносчивым клиентам. Но даже на их фоне этот казался особенно выдающимся. Такой надменности и высокомерия я ещё не видела.

— Мисс, вы меня вообще слышите? Или игнорировать клиентов — фишка вашего магазина?

Этот низкий голос принадлежал обворожительному брюнету, у которого тестостерон сквозил даже во взгляде. Казалось, его разорвёт на части от его же мужественности. Он смотрел на меня выжидающе, даже оценивающе. Что ему было надо? Я совсем забыла, где и зачем находилась.

— Да, да, извините, я вас слышу. Вы что-то хотели? — спросила я, изобразив на своём лице глуповатое выражение. Хотя его и изображать не надо было.

— Нет. Я просто заехал на своём «ягуаре» к вам погреться, а то знаете ли, на улице дождь, сквозняк в машине сильнейший. — Карие глаза Тестостерона так и светились насмешкой и превосходством.

— Ещё раз извините. Чем я могу вам помочь?

И лучше ему не знать о помощи какого рода я хотела услышать, хотя отношения с мужчинами не входили в мои планы, по крайней мере, на ближайшую жизнь.

— Мне нужен костюм, тёмно-синий, тройка. Желательно «Пьер Карден». И если можно, быстрей, у меня нет времени ждать, пока вы перезагрузитесь, — сказал Тестостерон язвительным тоном, сверкнув своими удивительными глазами в обрамлении на зависть длинных ресниц.

— Конечно, сейчас что-нибудь подберём. Как раз недавно пришла новая коллекция.

Я уже развернулась, чтобы пойти к модельным рядам с костюмами Пьера Кардена, как до меня дошло, что он только что надо мной подшутил. Поэтому, обернувшись в его сторону, я, как бы невзначай, бросила:

— Перезагрузка время от времени полезна системе. Но в вашем случае может помочь только дефрагментация жёсткого диска.

Уже приготовившись к угрозам и увольнению, я совершенно не ожидала услышать глубокий смех, полный искреннего веселья.

— Согласен, мой жёсткий диск уже не отформатировать. А вас надо перезагружать и почаще. Желательно, чтобы это делал настоящий мужчина. — Сексуальный подтекст так и сквозил в его словах.