На осколках прошлого - страница 40

— Для себя, черт тебя дери! Почему ты вечно ищешь кого-то, чтобы стать красивой и счастливой?!

— Мне все равно…

Что это в меня прилетело? Упаковка бумажных платков?

— Я сейчас начну кидать в тебя все, что тут есть. Сколько можно, Ник? Откуда столько комплексов? Знаешь, сколько таких мудаков встречается каждой девушке? Стадо! И что теперь?

— Может, пойти пастухом поработать? — хихикнула я.

— Ну, слава Богу, хоть шутить не разучилась. Сними очки.

— Макияж не получился…

— Очки, — потребовала Мел.

Я фыркнула и сняла их. Она присвистнула.

— Ничего себе, не получился. Эти синие круги под глазами… да, очень профессионально выполнены. И веки так опухли…

— Очень смешно.

— Ничуть не смешно. Что ты делаешь с собой? Надо было переспать с ним, чтобы он дважды локти кусал! Больше у него такого секса не будет никогда.

— Мел, хватит. Переспала бы с ним, ага. После того, как он меня унизил. Еще и девственность ему свою отдала! Думай, о чем говоришь.

— Окей. Как думаешь, чего он к тебе пристал?

— Я не знаю… Я не знаю! И знать не хочу о мотивах его свинского поступка.

Больше мы не говорили. Я только ела и пила. Мел оказалась отличным лекарством. И конфеты с чаем тоже. Или всё дело в роме, который добавили в чай? Неважно. Наевшись до отвала, я решила взять себя в руки и начать думать трезво.

— Ну, и к чёрту этого козла! Все они одинаковые. Им нужен только секс, — подвела итог я, когда съеденные сладости почти лишили меня возможности дышать.

— Разве ты не знала, Ник?

— Знала, но позволила себе поверить во что-то большее. Иногда начинает тошнить от этой суровой реальности, в которой ты никому и никогда не нужна. И, да, ты права. Он — козёл.

Мел хотела сказать что-то еще, наверное, про то, что я все же кому-то да нужна, но я не дала ей этого сделать. Захотелось домой, в объятия до боли любимого одиночества. Оно всегда рядом, всегда со мной. Его не нужно звать, оно само приходит. Не нужно ему ничего объяснять, оно и так все знает. Оно, конечно, доставляет боль, но без него, как выяснилось, тоже плохо…

Однако, планам моим было не суждено осуществиться. У входа в дом стоял тот самый мудак, который пустил мою жизнь под откос. Эндорфины, полученные от кексов, забурлили в крови, превращаясь в гормоны вселенской злости. Ему хватило смелости и наглости прийти ко мне домой! Я прошла мимо него, но Майкл загородил собой проход.

— Отвали, придурок, — прошипела я.

— Ники, дай объясниться, пожалуйста.

— Еще слово, и я завершу начатое вчера. — Опустила взгляд в очках на его пах. — Или кину камень в машину. А еще лучше — в тебя!

Оттолкнув этого чмо-мачо, я двинулась к двери, но опять застыла на месте. Все пространство было заставлено ящиками с разноцветными тюльпанами.

— Это тебе, Ники. Никаких роз и банальности. Прости меня.

Решил купить меня… Дважды придурок!

— О боже, мистер Митчелл… — пропела я. — Майкл, как это приятно! Спасибо тебе большое.

— Не за что, Ники. Все для тебя, — довольный собой, произнес он.

— У Цезаря теперь есть собственная клумба.

Я развернулась и с равнодушным видом отпихнула ногой один ящик, освобождая проход. Дверь за мной не успела закрыться, и Майкл проследовал внутрь. Черт! Придется пробежаться. Я рванула наверх, примеряя роль лестничного спринтера и воображая, что за мной гонится Джек Потрошитель. Хотя, Майкл был хуже.

— Ники! — Он просунул руку во входную дверь моей квартиры, и я сильно придавила ее дверью. Но он свою руку не убрал.

— Проваливайте из моей квартиры! Или мне вызвать полицию? Ах, да, деньги, я забыла. Меня же и арестуют.

Майкл прошел в квартиру, захлопнув за собой дверь. Я встала напротив него, руки в боки. Суровости мне было не занимать. И нога начала чесаться…Ой, не к добру это. Не к добру для его яиц…

— Ники, дело не в деньгах. Все гораздо сложнее. Возможно, прозвучит, как бред, но…

— Уже звучит. Вон отсюда!

— Выслушай меня.

— Вон! Или я буду драться.

Из комнаты вышел Цезарь и противно замяукал. Подошел к Майклу и вцепился зубами в штанину его дорогих брюк.

— Что с твоим котом? Уберите его!

— С ним все отлично. Он так разговаривает. Говорит, что Вы — полный урод, и обидели его хозяйку.