На первом дыхании - страница 13

– Нет. – И Вика Журавлева засмеялась.

– Ну тогда приезжай. Поболтать хочется.

– Как это «приезжай»?

– Автобусом, метро, такси. Как хочешь.

– Олег. Не могу я. Я подругу провожаю.

– Приезжай с подругой.

– Бестолковый какой. Я же тебе сказала – она улетает сегодня в ночь. В Киев… В другой раз, Олег, я с удовольствием.

Главное – это долбить как дятел.

– Нет, Вика. Ты все-таки приезжай – вместе ее проводим. Я ей чемодан нести буду.

Они приехали. Подруга была с чемоданчиком. Внешне так себе. Но гордая. Держалась как княжна Тараканова.

Вика Журавлева, напротив, высказалась этак простецки:

– Как это вы нас приглашали?.. А стол-то пуст!

Вика понимала, что к чему. Не ломалась. Три года без замужества делают женщину проще.

– Сию минуту, – сказал я.

– Только учти – у нее в два ночи самолет.

– На Киев? – спросил я.

– Да, – ответила княжна величаво.

Я вышел. Толкнулся к непросыхавшему. Он сидел в полном одиночестве: как загипнотизированный.

– Эй, – тронул его я.

– Что?

– Пойдешь в магазин и купишь три бутылки вина. Одну из них возьмешь себе – за труды. Понял?

Он понял. Он мгновенно понял. Я еще не выложил деньги, а он уже протягивал за ними руку.

– Подожди, – сказал я. – Если ты вернешься пьяный, без денег и без бутылок, то помни, что у меня в портфеле есть молоток. Я проломлю тебе им голову.

– Да ладно тебе.

– Помни: я человек степной. Я сначала бью, а потом думаю.

Он взял деньги и ушел. Или он видел, что у меня никакого портфеля не было, а стало быть, не было молотка (для пьяницы мелкий факт очень важен). Или же тут действовали более тонкие законы бытового алкоголизма. Не знаю. Но только он не пришел. Как в воду канул. Прошел час, а его все еще не было. Магазины уже были закрыты.

Я не очень жалел. Вино хорошая штука, но без него иногда пьется чай. Люди несколько скованны, робеют, но в этом-то и суть. Разговор осторожный и ломкий, как тонкий лед. А инстинкты в глубоком пока резерве. Еще успеется.

Мы посидели и поболтали. Игорь, Вика Журавлева и я говорили. Княжна мило молчала. Часа через два начали собираться.

– Надо найти такси.

– Найдем, – сказал Игорь Петров.

Он очень хорошо держался. Уверенно.

Когда мы спускались по лестнице – услышали шум и гам. Потому что этажом ниже шла настоящая гульба. Пьянка классического образца: вечеринка с песнями. И никакого тебе чая. На лестничной клетке два хорошо одетых и хорошо выпивших парня спорили. Они так сыпали словами и столько вкладывали страсти, что я решил – моднючая, мол, разговорная бодяга. Физики и лирики. Стоики и нытики. Оказалось, однако же, совсем не то.

– Давай его просто выкинем на улицу, – предлагал первый.

– Неудобно.

– А в доме держать такую пьянь удобно? И как он сюда попал?

– Вдруг мы его выкинем, а он окажется их родственником.

– Нет. Они его тоже впервые видят.

– Что ты предлагаешь – прямо так вынести и положить его на асфальт?

– Если ты такой нежный, можно на клумбу.

– А если мы его вынесем, а он там даст дуба?

– А если он в доме даст дуба?

Все это они выкрикивали в темпе скорострельного автоматического оружия. Я еле смекнул, в чем дело.

– Стоп, – сказал я своей команде. – Это ж о нем речь. Это ж он!

– Кто?

И я объяснил – это, мол, наш долгожданный.

Мы приостановились. Но тут заупрямилась Вика Журавлева – опоздаем, дескать, на самолет. Дескать, как хотите, а в аэропорт доставьте. Она хотела, проводив княжну, возвращаться не одной, а с нами вместе. Ей было далеко ехать. А может, хотелось, чтобы ее проводил льняной Игорь Петров. Поди угадай, чего она хотела.

Но я при случае тоже упрям.

– Стоп, братцы.

И я объяснил им, что это нечестно. Парень все сделал, как обещал, – купил нам вино и даже принес. А если он ошибся этажом, это не умысел. Это беда, а не вина.

– Да на черта он тебе сдался?! – шумела Вика.

– Надо его уложить спать.

– Мы опаздываем!

Но я не мог его бросить: ведь посылал его я. И потому я бросил не его, а их. Игоря Петрова, некрасивую княжну и шумливую Вику. Я поднялся опять наверх и сказал спорящим на лестничной клетке, что все-таки не надо этого перепившего парня прятать в газон. Все-таки осень. Холодно.

– Я же ему говорил! – обрадовался поддержке второй. – Вот и друг говорит, что на клумбе будет холодно. Осень есть осень!