На пороге любви - страница 3

Все это длилось несколько секунд, но для Клеон, задержавшей дыхание и стоящей на одной ноге, поджимая и выпрямляя обнаженные пальцы другой, они показались часами. Он действовал медленно и расчетливо, начисто лишив Клеон чувства собственного достоинства; она неуверенно пошла в его сторону, протягивая руку в умоляющем жесте. Если Клеон рассчитывала, что он сразу же вернет ее вещь, то ей пришлось разочароваться — когда она наконец очутилась прямо перед ним, он спрятал босоножку за спину. Придется извиниться, тогда, быть может, он сжалится над ней и вернет обувь.

Она, запинаясь, извинилась и с мольбой в глазах, способной разжалобить древнюю статую, попросила вернуть босоножку. Однако он явно был сделан из чего-то значительно более твердого, чем камень, потому что даже не шевельнулся. Он по-прежнему стоял, прислонившись к дверному косяку, и, похоже, наслаждался униженным видом Клеон. Наконец он заговорил:

— До того, как я верну это — если вообще верну, — мне хотелось бы получить удовольствие, узнав ваше имя.

С некоторым волнением Клеон заглянула в кабинет мистера Райли. Там было пусто.

— Его там нет, — сообщил ее мучитель. — Его куда-то позвали.

Она снова попросила вернуть босоножку. Ее озабоченность возрастала. Не то чтобы она боялась мистера Райли, он был терпимым человеком и обычно проявлял понимание, но его терпимость могла достичь своего предела, если бы он обнаружил свою сотрудницу стоящей на одной ноге и умоляющей посетителя — очень важного посетителя — вернуть ей босоножку, которой она, хоть и не нарочно, запустила в него.

— Ваше имя?.. — спросил он снова, тон был нарочито вежливым. Если только ее имя может пробудить в нем жалость, что ж, она назовет его.

— Клеон Эстон. — Ее гнев нарастал. Она протянула руку за своей вещью.

Улыбка соскользнула с его губ, и он на минуту стал похож на собаку, которой была обещана большая сочная кость.

— Я так и думал, — пробормотал он.

Клеон вцепилась в босоножку пальцами, которые уже начали неметь от гнева.

Получив то, чего добивался, он стоял выпрямившись, в самонадеянной позе важной персоны. Клеон отметила его правильные черты, высокий рост, превосходно сшитый костюм; его окружала аура превосходства, самоуверенности и самообладания.

Она отпрянула, как бы боясь заразиться. Несмотря на приятную внешность, карие глаза, слегка озадаченные сейчас, когда она оценивающе разглядывала его, хорошо очерченный рот, края которого приподнялись в полуулыбке, Клеон сразу же невзлюбила его. Не столько его самого, решила она нахмурившись, сколько то, что чувствовалось в нем, — происхождение, которое защищало его, как двойной слой колючей проволоки, самоуверенность и раздражающую непринужденность поведения. Нет, он ей совсем не нравился.

Она поблагодарила его, застегнула босоножку и отправилась в репортерскую писать о старой леди. Клеон была рада, что осталась одна. После такой стычки ей требовалось некоторое время, чтобы восстановить равновесие, хотя она и не понимала почему. Пробежавшись по записям, она восстановила их в памяти.

— Мой сын, — рассказывала старушка, — делает одежду.

— Какую одежду? — спросила Клеон.

— О, — ответила та, — дамские вещи, красивые платья!

Клеон не стала настаивать на развитии темы. В конце концов, она пришла поговорить о старой леди, а не ее сыне.

— Мисс Эстон! — Голова редактора просунулась в дверь. — Я ищу вас. У меня гость, и я хочу вас с ним познакомить.

Клеон испуганно уставилась на него. «Но я не хочу знакомиться с вашим гостем», — подумала она про себя и уже открыла рот, чтобы произнести эти слова, но предусмотрительно решила промолчать. Нужно будет объяснить причину своего нежелания, чего она не в состоянии сделать.

— Я даю вам минуту, чтобы привести себя в порядок, и сразу же ко мне. Хорошо?

Это означало, что ей необходимо привести себя в порядок. Взглянув в зеркало, она решила, что так оно и есть. Клеон вынула из волос листок, расчесала спутанные пряди волос, наложила слой пудры и тронула помадой губы. Затем она остановилась. Чего ради ей беспокоиться из-за важного гостя редактора? Зачем мистер Райли хочет познакомить ее с ним? Или это что-то вроде выставки домашних любимцев, где она будет играть роль экспоната?