На пути к не открытому до конца Кальдерону - страница 28
Так определенно, как Кальдерон провел черту между Испаниями двух основных сословий, ее не проводил никто. Но у Кальдерона это не ведет к схематизму и к схожести персонажей по классовому признаку. Особенно богат характер Педро Кресло. Людям высшего сословия он не нравится. «Претонкий этот мужичина» — размышляет дон Лопе. Не нравится он и захудалому «дворянчику» дону Мендо, устраивающему тщетные серенады дочери Креспо «Злокачественный он мужик»…
Но прогрессивный зритель и читатель все 350 лет придерживался другого мнения. А. И. Герцен в дневнике 1844 г. отметил превосходный характер Педро Креспо и вынес ставшее знаменитым суждение: «Велик испанский плебей, если в нем есть такое понятие о законности…»[2]
Педро Креспо горд крестьянским происхождением и достоинством, не согласен покупать дворянское звание, хотя средств у него хватило бы («честь деньгами не купишь»). Он сдержан, бывает смиренен, но когда речь идет о чести и достоинстве простолюдина, он бесстрашен и перед доном Лопе и перед самим королем. Сходство Кальдерона с синтетическим направлением XVII в. открывается в том, что его герой смотрит вперед за дальние горизонты, ставя вопрос: «а почему, за что нам биться?»
Столь же достойны те крестьяне и жители местечка, которые избрали алькальда и вершат вместе с ним рискованный суд. Сын Педро Креспо Хуан более подвержен расхожим представлениям. Когда ему не удается убить насильника, он собирается восстановить честь сестры ее убийством. Слуга Нуньо больше всего мечтает о сытной еде. Веселый солдат Ребольедо и его подруга Ла Числа (Искра), бросившая ради него богатых содержателей, втягиваются в преступление капитана; Ребольедо хмелеет от возможности убивать, и опоздай дон Лопе и король, он и его подружка могли бы получить от алькальда по заслугам.
У дворян в пьесе тоже разные характеры.
Дон Лопе де Фигероа (с ним читатель встречался в драме «Любовь после смерти») безжалостен в чрезвычайных обстоятельствах. Но хоть он и готов «забить алькальдишку на месте батогами», он отходчив, хочет быть по-своему справедливым, испытывает известное уважение к Педро Креспо. Кальдерон искусно изображает, как на определенном уровне между этими двумя упрямыми стариками, людьми долга, каждый посвоему, существуют некоторые человеческие отношения: пусть отталкивание, но «общее поле».
Капитан дон Альваро де Атайде ненавидит и презирает народ; свое желание овладеть Исабелью Креспо он сам объясняет как «бешенство»:
Действия и «чувства» капитана вполне сочетаются с отвращением к крестьянской девушке до и после зверского насилия в лесу.
Капитан — дворянин, использующий свои привилегии в абсолютистском государстве, но никак не испытавший цивилизирующей роли абсолютизма.
«Дворянчик» дон Мендо, дошедший до нищеты и комически-спесивый, — тоже распространенный в тогдашней Испании тип идальго. Неулыбчивый Кальдерон по поводу дона Мендо шутит, да как! Он вкладывает в его уста тираду:
За драмой с ее точно очерченным действием стоит романная, бытовая панорама, нечто вроде фона, который является предметом «плутовского романа» и на котором развиваются высокие события в «Дон Кихоте».
Несмотря на корнелевски сдержанный характер драматизма этого своего произведения, Кальдерон отдавал себе отчет в романном богатстве его фона, что подтверждается не обычной в те времена прямой ссылкой на величайшего писателя Испании. По поводу нищего идальго дона Мендо говорится:
Характеры, воспроизведенная ситуация, направление действия на решение вопроса «за что нам биться?», явное продолжение мятежной драмы «Фуэнте Овехуна» Лопе, честная ссылка на Miguel'я de Cervantes'a и на роман «Дон Кихот», — все это придает «Саламейскому алькальду» редкую для барокко и его великого драматурга цельную определенность, ставит эту народно-революционную драму на особое место в культуре XVII в.