На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь - страница 14

Собрав свой небольшой отряд, я разъяснил красноармейцам нашу задачу. От бойцов требовалось всего-то незаметно подойти к расположению батареи, по возможности бесшумно снять часовых, и если повезет, то без стрельбы переколоть немцев штыками. Ну, а в случае, если начнется стрельба, уничтожать немцев пулеметно-минометным огнем.

Хотя бойцы устали, но они прекрасно понимали, что такое гаубичный обстрел. Поэтому никто не жаловался на прерванный отдых, и все горели желанием расправиться с немецкими артиллеристами.

Нашим новоиспеченным разведчикам я лично показал, как им парами нужно снимать часовых. Один держит правую руку противника, не давая выстрелить, а второй зажимает рот и бьет караульного сзади ножом в сердце или же снизу под ребро. После демонстрации и небольшой тренировки я провел для всех краткий инструктаж по штыковому бою:

– Проникающее ранение холодным оружием, даже не будучи опасным для жизни, угнетающе действует на психику человека. Он держится руками за рану и не пытается нападать. Поэтому в штыковом бою достаточно уколоть врага один раз, после чего надо быстро переходить к следующему. Всех, кто останется в живых, добиваем после боя.

Честно говоря, не знаю, относится ли все вышесказанное к тренированным немецким солдатам. Но в любом случае в штыковую атаку я собирался идти, лишь если противник будет спать, а в этом случае ожидать организованного сопротивления не приходится.

Напомнил я также о том, что желательно оставить в живых какого-нибудь офицера, но это уж как получится.

Каждому, кто не нес пулемет или миномет, раздали по одной заранее снаряженной немецкой «колотушке» и по две мины. После этого я заставил всех попрыгать, и еще минут десять ушло на подгонку снаряжения. Наконец, все были готовы, и мы, растянувшись цепочкой, начали спускаться к разбитой переправе.

Один из понтонов, лежащий у самого берега, оказался совсем целым. Это я заметил, еще когда собирал трофеи. Бойцы быстро оторвали его от соседнего, столкнули в воду, и мы поплыли на своем импровизированном пароме, отталкиваясь от дна шестами.

На вражеский берег отряд переправлялся в два приема. Сначала один взвод с пулеметом высадился на пляж, где тут же залег. А затем, так как никто по нам не стрелял, переправились и все остальные. Тревогу пока никто не поднимал, поэтому мы, пригнувшись, стали передвигаться вперед короткими перебежками, пока не подобрались вплотную к немецким позициям. Во вражеских окопах, как я и надеялся, было пусто. Видимо, немцы решили подстраховаться и занять круговую оборону в селе. Вот и славно, теперь мы спокойно могли пройти через лесок, отделяющий нас от заветной цели.

Не доходя до поляны метров двести, я приказал отряду залечь, а сам с разведчиками пополз к краю рощи. Результат осмотра сразу поднял всем настроение. Вся артиллерийская обслуга спала, разумеется, кроме часовых. А пушек мы насчитали целых четырнадцать штук. Секретов самонадеянные немцы не выставили, видимо считая, что находятся в тылу, и караульные открыто прохаживались или стояли под деревьями.

Пары бойцов поползли вправо и влево и вскоре вернулись с докладом. Всего было выставлено пятеро часовых, причем двое из них, контролировавших дорогу, находились вне зоны прямой видимости. Ну что же, с них мы и начнем. Хорошо, что сейчас сентябрь, и листва еще не опала. Это позволяет подобраться к немцам вплотную. Плохо только то, что один из часовых, стоявший рядом с орудиями, находился от ближайших зарослей метрах в тридцати. Но к этому я заранее подготовился. Раздав необходимые указания, я достал бинт и быстро обмотал себе шею и правую руку, которую повесил на перевязь. Не владея немецким языком, нельзя было рассчитывать сойти за своего, но приходилось рисковать.

Разведчики вернулись минут через десять. Каждая пара успешно сняла «своего» часового: быстро и без звука. Во всяком случае, я ничего не услышал. Теперь важно было синхронизировать наши действия по времени и напасть на оставшихся троих караульных одновременно.

Ну, была не была. Я вышел на дорогу и направился прямо к часовому, расхаживающему вдоль ряда пушек с винтовкой на плече. Увидев фигуру в немецкой форме, без оружия и перебинтованного, он не встревожился и даже что-то сочувственно спросил. Из всей фразы понятным для меня оказалось только слово «камрад», но было ясно, что пока все идет по плану.