На путях преисподней - страница 25

Это опасное путешествие по лесу по-настоящему сплотило их. Именно тогда, в Белтреване Браннок решил, что будет верен Кедрину. Это была еще одна странность. В те дни принц Тамура смотрелся почти мальчишкой, и Браннок поначалу подумал, что тот окажется для них скорее обузой, чем великой ценностью. Но с тех пор его мнение совершенно изменилось. Кедрин вызывал у бойкого полукровки настоящее уважение, едва ли меньшее, чем его наставник с востока. Молодой человек словно излучал некую силу, о которой едва ли догадывался. И при этом он был просто славным парнишкой. Он ничем не пытался добиться расположения окружающих — просто был самим собой. Браннок чувствовал, что его все больше влечет к Кедрину. И когда Бедир явился к нему и просил помочь в поисках ослепшего юноши, исчезнувшего среди бескрайних северных лесов, Браннок не колебался. И позже, когда Кедрин, вернув себе зрение, заявил о своем намерении плыть на юг к Андурелу, чтобы сразиться с Посланцем, у Браннока не возникло даже мысли о том, чтобы к нему не присоединиться. Да, странно вспоминать об этом теперь… Он сидит в уютном дворике Белого Дворца, подставляя лицо весеннему солнышку, ласточки щебечут над головой, а под рукой фляга превосходного галичского вина. Самому удивительно, с какой охотой он отправился прямо в зубы к врагу. Тогда это представлялось совершенно естественным, а ведь Браннок всегда отличался осторожностью. Это Кедрин так действует на людей. Может статься, Тепшен тоже распознал эти чары и потому увидел в Бранноке родственную душу. Ибо, вне всякого сомнения, Тепшен жизнь отдаст за своего юного воспитанника.

Впрочем, подумал бывший разбойник, все это неважно. Главное — они друзья, и они сейчас вместе.

— Избыток довольства расслабляет дух и тело.

Голос кьо прервал размышления Браннока, и он склонил голову набок, ожидая, что его друг начнет развивать свою мысль. Но Тепшен молчал.

— Ты думаешь, мы слишком расслабились? Ты предпочел бы воевать?

Тепшен покачал головой. На миг Бранноку показалось, что в глубине темных глаз мелькнуло сомнение.

— Нет, не воевать. Но у Кедрина теперь королевские заботы. А мы с тобой не царедворцы и не дипломаты. Нам нет места в этом мирном городе.

Браннок красноречиво пожал плечами и нахмурил густые брови.

— Скоро Кедрин примет Высокий Престол, и мы свободны. Но по моему скромному мнению, наш молодой король не слишком жаждет сидеть в резиденции. Он здесь часу лишнего не проведет. Кажется, он всем это дал понять. Как только совет будет созван, он поедет в Эстреван.

— И я с ним, — кивнул Тепшен.

— Пожалуй, я тоже, — пробормотал Браннок. Неожиданно он понял, насколько не хочет расставаться с друзьями.

— Ты назначен Опекуном Леса, — напомнил кьо.

Браннок вновь передернул плечами.

— Награда за оказанные услуги. Посланец сгинул, а Нилок Яррум погиб в минувшем году… Теперь племена зажили по-прежнему — правда, уже не питают особой любви к Ашару, особенно после поражения Орды. Они больше не представляют угрозы. К тому же мои старые дружки по волчьей жизни всегда знают, как дела за Лозинами. Если что не так, мне дадут знать сразу. В крайнем случае, весточка придет к Риколу или Фенгрифу.

— Долг остается долгом.

— Ага, — согласился Браннок, — но, если быть точным, это долг перед Тремя Королевствами. Мой долг — охранять их. А как можно делать это лучше, чем охраняя короля?

— Ты думаешь, в этом путешествии ему угрожает какая-то опасность?

— Кто знает, — ухмыльнулся Браннок. — И Сестра Бетани, и сам Кедрин — все уверены, что Ашар так легко из игры не выйдет. Как бы чего не случилось в пути. В любом случае, я хочу быть рядом. А теперь подумай: достаточно ли доверить безопасность Кедрина одному твоему клинку?

— Нет, — ответил кьо, и на этот раз его улыбка была вполне заметна.

В это время подобный разговор шел и в другом конце Белого Дворца. Правда, собеседников было четверо, но их беспокоили те же вопросы — безопасность Кедрина и благо Королевств. Здесь было просторнее, здания стояли дальше друг от друга, между ними зеленели лужайки. Почки, уже усыпавшие кусты и маленькие нарядные деревца, жадно впитывали солнечный свет, готовые вот-вот разрешиться от бремени и явить миру цветы и листья. Двор прорезала длинная площадка, похожая на дорожку. На стене, в которую она упиралась, висела мишень — белое поле, на котором были нарисованы концентрические круги — золотой, зеленый, синий и черный. На другом конце площадки стояли властители Тамура и Кеша с луками в руках и их супруги.