На районе - страница 10

— Не знаю — пожал он плечами — этот Карась постоянно на него залупался просто так. Сейчас тоже ни с чего началось.

Диалог между ними протекал примерно следующий:

— Ну че ты, ебаный, давай, ебаный… давай! — выпучив глаза кричал Карась.

— Ты че, вообще ебанутый что-ли… Охуел что-ли!? — держа кулаки наготове и соблюдая удобную дистанцию, отвечал Муха.

— Давай! Че! Ссышь, блять! — наступал на него Карась.

— Ты придурок блять, дебил пьяный! Потом сам извиняться будешь… — балансировал Муха.

— Перед кем? Перед тобой что-ли, перхотью подзалупной? Да ты соси, овца ебаная!

С этим криком Карась перешел в атаку и попытался пробить прямой ногой Мухе в грудь. Не самое удачное начало драки. Муха ловко уклонился от пьяного соперника и довольно удачно ответил в челюсть. Карась по габаритам чуть превосходил Муху, но алкоголь на него действовал сильнее. После первого же пропущенного удара Карась просто сошел с ума и кинулся прямо на противника, бессмысленно махая руками. Муха умело оборонялся и в удачный момент пробил таким же ударом ноги, с которого началась потасовка.

Сильный короткий удар в дыхалку с ноги не выдерживает почти никто. Пьяный Карась — не исключение. Он повалился на землю, пытаясь набрать воздуха в легкие, и тяжело хрипя от ярости. Пацаны, удовлетворив животные инстинкты, поняли, что пора прекращать зрелище и возвращаться к хлебу. Оттащили брыкающегося Карася в сторону, и драка прекратилась сама собой.

Все вновь завертелось своим чередом. Солнце светило ярко, самогон обжигал горло, девочки смеялись, а парни травили истории…

За год вращения в этой компании я знал все истории наизусть, но слушать все равно было смешно. Например, история о том, как Заяц напился и пытался пожарить сухой Роллтон на сковородке, а потом посрать в зале у себя дома. Прямо на ковер. Или случай, как Макс с Темой, пьяные, встретили школьного физрука, тоже пьяного, и припомнили ему все хорошее за светлые годы учебы. Или, как у сладких с виду кенточков, было по электрошокеру в кармане. Короче, забавные и теплые приятельские истории, согревающие в тяжелые трудовые будни.

На Юлю я старался не смотреть. Поглядывал уголком глаз, но не более. Она удачно делала вид, что ничего не было. Ходила, шутила со всеми, не замечала меня. Хуже от этого не становилось. Лучше, впрочем, тоже.

Теперь уже мы с Гвоздем, Иваном и Мухой сидели на махровом одеяле и пили за все на свете. Обсуждали несомненную победу Мухи в противостоянии с Карасем. Гвоздь сетовал на недоступность телок — он вообще не заметил, что я куда-то уходил. Правильно, самогон заставляет время бежать быстрее. Иван наклонился и тихонько спросил:

— Чего там? Как сходил?

— Потом, потом. Все потом… — шепотом ответил я. В глубине души я надеялся на продолжение.

— Нет! Ну он вообще охуел! — довольный исходом драки разглагольствовал Муха — Еще будет залупаться — еще раз ему переебу!

— Правильно! — поддерживал его Гвоздь — Нехер дрянь всякую терпеть. Давно пора было показать, что к чему!

Алкоголь шумел в голове все больше и больше. Не до тошноты, но близко к этому. Я лег на спину и начал рассматривать небо. Белые пушистые облака медленно проплывали по светло-синему небу. Шумела зеленая листва. Запахло костром и каким-то мясом. Голоса друзей начали сливаться с общим гулом попойки…

Я заснул секунд на пять, потом резко распахнул глаза и приподнялся на локтях. Быстрый сон хорошо прочищает голову. Я начал оглядываться в поисках Юли. Ее не было. Выпивать больше не хотелось, зато неожиданно напомнило о себе чувство голода.

Я встал и попытался найти чего — нибудь пожрать. Мясо, понятное дело, кончилось в самом начале. На коричневой скатерти, служившей одновременно столом, стулом и кухней, валялись хлебные крошки, огурцы с помидорами, какой-то убогий салат. Меня затошнило от одного взгляда на эту лесную провизию.

Я закурил, заметил одинокий клубень картошки, валявшийся недалеко от костра и взялся за приготовление. Через пять минут голод был утолен. Картофель — вечная пища, всегда вкусная и сытная. Хорошо, что Петр завез его в Россию.

— Смотри — тронул меня за плечо Гвоздь — неплохо они, наверное, покувыркались.