На руинах Константинополя. Хищники и безумцы - страница 61

Правда, евнух почти сразу оказался замечен. Заганос отпустил ещё нескольких начальников, остальным велел подождать снаружи, а когда в шатре не осталось посторонних, спросил:

— Что в письме? — Ведь Шехабеддин отправился к другу со стрелой и запиской в руках.

— Мой человек случайно узнал о старом подземном ходе, — ответил евнух. — Ход ведёт из дворца правителя румов к подножию западных стен. Мой человек особо отметил, что сейчас правитель не живёт во дворце. Дворец охраняют франки, которые глупы и беспечны, поэтому завтра ночью мой человек попытается пробраться во дворец и открыть ход. Если это удастся, будет подан знак — зажжённый факел у подножия стены. Он будет обозначать место, где находится вход. Мой человек просит, чтобы у стен возле дворца затаился сильный отряд, готовый действовать в любую минуту. Если они увидят знак, пусть не медлят.

Заганос сразу оживился:

— О! Аллаху было угодно, чтобы твой человек наметил своё дело как раз на ту ночь, когда состоится штурм. Если твой человек сумеет открыть ход, это очень нам поможет.

Шехабеддин надул губы и шумно выдохнул:

— Кому именно поможет, мой друг?

— Нашему войску, — ответил Заганос, не понимая, к чему вопрос.

— Но дворец правителя румов находится у западных стен, — напомнил евнух, склоняясь над картой. — А ты, согласно приказу нашего повелителя, будешь штурмовать северную стену. Если затея с подземным ходом поможет взять город, то поможет не тебе. Кто будет штурмовать стену возле дворца?

— Караджа-паша, — ответил Заганос, который, судя по всему, прекрасно помнил даже те подробности плана, которые не касались его подчинённых. — Это достойный человек, который верит, что город будет взят. Караджа-паша — не сторонник Халила. Почему же нам не помочь ему?

— И всё же жаль, что тот участок стены штурмуют не твои люди, — досадливо проговорил евнух.

Заганос поднялся с тюфяка и, встав рядом с Шехабедди-ном, всё так же изучавшим карту, очень серьёзно ответил:

— Не жалей.

— Не жалеть? — Евнух распрямился, повернулся к другу и посмотрел на него, опять мысленно отметив, что тот в последние дни отличается особенной, царственной осанкой.

— Не жалей, — повторил Заганос. — Мы с тобой сообщим Карадже-паше о намерениях твоего человека, потому что чем больше в нашем войске единства, тем больше уверенности в победе. Румы разобщены, и даже перед лицом опасности они не забывают своих распрей. Но мы не совершим эту ошибку.

— Если мой Искендер говорит, я всецело доверяю этим словам, — так же серьёзно произнёс евнух.

Настал день, когда Искендер полностью явил себя. Герой всегда знает, как лучше поступить, и потому Багой не должен был противоречить.

Утро 29 мая 1453 года

Тодорис Кантакузин мчался через возделанные поля в сторону центра Города. Юноша почти не подгонял лошадь, ведь его «ослица» в этом не нуждалась. Кажется, она не хотела попасть в плен к туркам и понимала, что от быстроты её ног сейчас зависит многое. А может, лошадь чувствовала себя виноватой за то, что во время прошлого сражения сбежала, испугавшись огненного шара. Сбежав, она вечером того же дня явилась к дверям дома Кантакузи-нов, так что Тодорис продолжал на ней ездить, но стал обращаться строже, чем раньше, и «ослица» как будто сознавала причину.

Тодорис пытался выиграть время, потому что незадолго до этого упустил около двух часов, которые теперь могли обойтись ему очень дорого.

Когда юноша вслед за носилками, на которых несли раненого Джустиниани, миновал Пятые военные ворота, то поначалу действовал разумно: сразу кинулся седлать лошадь, которую, по обыкновению, оставил в лагере генуэзцев. Вскочив в седло, Тодорис мог бы сразу поехать в Город, однако посчитал, что должен сначала попытаться найти отца, отвечавшего за защиту юго-западного угла оборонительных стен.

Казалось, что, следуя вдоль Большой стены по городским полям и пастбищам, можно очень быстро добраться от Пятых военных ворот до Золотых, где находилась отцовская ставка.

Но в итоге Тодорис, ещё даже не приблизившись туда, увидел на башнях зелёные флаги. Это означало, что стены уже захвачены турками и ехать в ту сторону нельзя.