На счёт "два"... - страница 5

Через минуту на пороге появилась молодая улыбчивая женщина. Оглядела малышей.

— Мои?

— Твои, Люб, три и три. Младшая группа. Как размещать?

— Ой, не волнуйтесь, Евгений Михайлович, у меня ещё ж Новиковы и Семченко. Братья с сёстрами. Мы их шестерых тогда в маленькую спальню. А потом, когда привыкнут, тогда, глядишь, сами разойдутся.

Первые два года в детском доме были самыми тревожными. Ксюша не отходила от брата, опасаясь, что каждый новый взрослый вздумает их разделить. Их сначала разглядывали с любопытством. Старшие возились, как с куклами. Младшие пытались вовлечь в свои игры. Но Славины и без того самодостаточные, замкнулись окончательно. Без особой надобности не говорили. Между собой общались каким-то мистическим способом — просто смотрели глаза в глаза и принимали так одно на двоих решение.

Воспитатели сначала было не поверили заключению больничных спецов об уровне развития. Но постепенно выяснилось, что Ксения бегло читает с четырёх лет. А Игорь может карандашом, мелом или даже палочкой на земле изобразить что угодно.

Друзья, я хочу поблагодарить за поддержку на старте. Это для меня важно и ценно. Спасибо большое всем, кто читает.

5.

Через много лет Ксения и Игорь будут называть некоторые обстоятельства своей жизни поворотными точками.

Но то, что произошло в сентябре, едва им исполнилось пять лет, определило всю их дальнейшую жизнь. И повело её нужной и единственно верной дорогой.

Рекомендация доктора-кардиолога, данная ещё сразу после пожара, так и значилась в Ксюшиной медицинской карточке. "Движение, танцы".

В Доме пионеров шёл набор в ансамбль народного танца и в студию бальных танцев. Ксении предстояло самостоятельно выбрать, чем она будет заниматься. Выяснилось, что в народных занимаются одни девочки, а вот на бальные можно ходить вместе с братом.

Вообще-то Игорь хотел в изостудию. Но раз Ксюша выбрала танцы, то и он не возражал. А рисованием с ним давно уже занималась воспитатель старшей группы, окончившая когда-то архитектурный институт.

Директор детдома следил, чтобы все необходимое для любых занятий у детей было. Чешки нужно? Значит чешки. Купальник и футболка? Значит чёрный гимнастический с прозрачной юбкой Ксюше и белую футболку с чёрными трико Игорю. У детдома появились спонсоры из числа бывших воспитанников. Они как никто знали, что именно нужно. И никогда не привозили ерунду.

Поначалу никто и на догадывался, что симпатичные темненькие двойняшки, которых на занятия приводила взрослая девушка в очках, из детдома.

Движение под музыку увлекло обоих. Двойняшки оказались музыкальными, ритмичными и пластичными. Всё, что нужно для хороших танцоров. А со временем обнаружилась амбициозность и педантичность Игоря, терпеливость и старательность Ксении. Занятие за занятием Славины осваивали новые движения и ритмы. И чуть было не бросили танцы уже после первого учебного года в студии.

Итоговый внутренний конкурс в стенах дома пионеров собрал родственников всех маленьких танцоров. Нарядные дети стояли в фойе в окружении своих семей.

Со Славиными пришла Надя — десятиклассница, водившая их на занятия, которую все принимали за старшую сестру двойняшек. Директор и воспитатель обещали быть в зрительном зале.

Ксюшины тёмные кудряшки Надя старательно зачесала в строгий пучок. Вихры Игоря расчесали мокрой расческой.

— Это ещё что за цыганята? Только черножопых не хватало. И как только их взяли? — проплывающая мимо чья-то необъятная мамаша, не стесняясь, громко спросила свою спутницу.

— Так это детдомовские. Там кого только нет, — так же громко ответила ей приятельница.

Впервые в жизни Славины услышали о себе такое. Сказанное громко, при всех, оскорбительно-пренебрежительным тоном. У Ксюши глаза мгновенно наполнились слезами. Игорек сжал кулаки. Потом взял сестру за руку. Потянул к выходу.

Они были ещё слишком малы, чтобы понять весь смысл. Но интонации были понятны. Тут их немало удивила Надя. Скромная высокая девушка с длинной косой и в очках, она задвинула детей себе за спину, велев заткнуть уши. Потом сделала два шага к теткам и внятным шёпотом произнесла несколько весьма витиеватых фраз, в которых цензурными были только предлоги. Папа скромницы Нади сидел в тюрьме уже пятый раз и, посещая дочь в детдоме в перерыве между отсидками, разговаривал исключительно на этом языке.