На Смоленской тихо - страница 28

    – Смываться… Тут насчет шефства подумаешь. Уроки-то мы, когда вместе соберемся, учить не будем.

    Все задумались, потому что правда, какие ж уроки, если мальчишки соберутся втроем? Васька и тут нашелся:

    – Так это же временно. Пока Пашку не изловим. Их совещание видела Дина, и озабоченность Димки она заметила?

    – Что случилось?

    – Ничего, – соврал Димка.

    На переменках друзья бегали к забору смотреть, в порядке ли дверь в квартиру Климовых, и Дина окончательно поняла: что-то затевается.

    Едва Димка, Мишка и Васька после уроков вошли в дом, как за ними следом постучали Дина и Лена.

    – Расскажем? – спросил Димка.

    Васька и Мишка согласились. Девочки, узнав о Пашке, глаза сделали испуганные, но было видно, что им больше интересно, чем страшно. Дина сказала:

    – Уроки все-таки мы учить будем.

    Все разложили на столе учебники и тетрадки. Однако в головы ничего не лезло. Тогда Васька заявил категорично;

    – Будем учить уроки – прокараулим. Они ворвутся, и порошком нам в нос.

    Учебники пришлось закрыть, а форточки, наоборот, открыли. Стали прислушиваться. На лестнице раздались шаги. Рекс пошел к дверям, виляя приветливо хвостом.

    – Может, они ему уже чего-нибудь дали? – насторожился Васька.

    Димка, сторонясь замочной скважины, спросил:

    – Кто там?

    – Мы, – послышался голос Виолетты. Димка открыл, впустил ее и Леву. Виолетта доложила:

    – Пашка сидит у Юльки.

    Но теперь напряженность прошла. Слишком много собралось народу в квартире. К тому же девятиклассница и комсомолка Виолетта шестиклассникам казалась совсем взрослой. Да она и правда повзрослела за учебный год. И еще она сдала нормы на значок ГТО.

    Димка сказал:

    – Да ну его! Ничего он нам теперь не сделает – вон сколько нас! Хотите, я вам покажу, чему меня дядя Вася научил?

    Все заинтересовались, особенно девчонки.

    Димка нашел в шкафу коробку, в коробке лежали три тяжелых металлических шарика. Он довольно умело стал подбрасывать вверх шарик за шариком, не давая им упасть на пол.

    – Настоящий жонглер! – авторитетно заявила Виолетта.

    – Ловкость рук – и никакого мошенства! – восхитился Мишка.

    – А ну, дай я! – не выдержал Васька и забрал шарики у довольного Димки. Увы, как ни старался Васька поймать хотя бы два шарика из трех, они с грохотом раскатывались по полу.

    – Да ты бросай повыше шарики, а то ловить не успеваешь, – посоветовал Димка смущенному другу.

    Васька с такой силой бросил шарики вверх, что с потолка посыпалась штукатурка, а там, где был амур, получилась большая круглая дыра. Димка в нее всмотрелся, попросил:

    – Тащим стол.

    Под дыру поставили стол, на него – тумбочку. Димка залез на это сооружение. Оказалось, амур был нарисован на вьюшке, что накрывала отдушину. Вьюшка откинулась внутрь потолка. Димка хотел ее сковырнуть на место и наткнулся в глубине отдушины на какой-то предмет. Он едва его подтянул к краю отдушины, так он был тяжел. Мишка тоже влез на стол.

    – Давай, что там нашел?

    Димка передал ему покрытую пылью шкатулку, водворил вьюшку с амуром на место и спрыгнул. Дина сразу же предложила:

    – Замажем замазкой, дедушка даст, а масляные краски мне самой купили.

    Стали рассматривать шкатулку. Стерли с нее пыль, шкатулка была из прочного дерева, но без всяких украшений, крышка заперта внутренним замочком. Димка сходил за охотничьим топориком. Загнал его в шель, нажал на топорище, крышка отскочила. В шкатулке были кольца, крестики, медальоны, браслеты, бусы и разные камушки.

    – По-моему, это драгоценности, – сказала Виолетта. – Такое колечко мама сдавала в торгсин, когда нечего было есть. На нем должна быть проба.

    Но как выглядит проба, Виолетта не помнила, в тридцать втором году она еще была маленькой. Стали протирать от пыли камушки.

    – А это просто стеклышко. Как пробка от духов, – определил Мишка и протер стеклышко рукавом. Оно полыхнуло разноцветными огоньками, колючими лучиками. Мишка, что-то быстро соображая,, наморщил лоб и чуть царапнул находкой по оконному стеклу. На нем остался след.