На старом чердаке - страница 4

Весь класс бы под парты свалился.

Дома никого не было. Сашка прошел на кухню. Тронул пальцем окоченевшие макароны на сковородке. Есть совсем не хотелось.

Прямо в ботинках лег на диван.

Как уговорить папу? Конечно, если на это дело мобилизовать маму… Но все равно, папа такие слова знает… Лучше ежа проглотить, чем их слушать.

Сашка повернул голову и в тоске укусил подушку

В папа-маминой комнате зазвонил телефон. Сашка еле сполз с дивана. Он весь разъезжался в разные стороны, как тесто.

— Саша? — спросил знакомый, немного железный голос.

— Я, Анна Семеновна, — убито сказал Сашка. Чего еще ей надо? Поставила двойку — проходи!..

— Родители дома? — спросила Анна Семеновна.

«Нажаловаться хочет», — ужаснулся Сашка.

Сашка с ненавистью представил себе ее бледное полное лицо. А ведь когда он получал пятерку, лицо Анны Семеновны почему-то казалось ему самым милым, самым удивительным на свете.

— Никого нет, ушли, — сказал Сашка.

— А когда я смогу их застать?

— Не знаю. У папы… неприятности на работе… — соврал Сашка. — У мамы… тоже… Нет, у нее приятности… К ней приезжает… ну это… брат! Она его десять лет не видела. Нет… двадцать. Она, знаете, забегалась… Не знаю,

— Жаль, — уронила в трубку Анна Семеновна.

«Жалей себе на здоровье», — со злостью подумал Сашка.

— А я хотела рассказать Виктору Николаевичу о твоих успехах… Последнее время он все волновался за математику. Ну, хорошо, ты сам расскажешь ему о сегодняшней пятерке.

— О пятерке?! — захлебнулся Сашка и сел на пол. Телефонная трубка рыбкой выскользнула у него из рук и теперь покачивалась, вращалась на перекрученном шнуре перед самым его носом.

— Саша! Саша! — замирала Анна Семеновна в трубке. Потом послышались короткие гудки.

Значит, все. Значит, так. Значит, если бы не дырка, то там была бы уже не двойка, а пятерка. Получается, что волшебство все-таки есть. Существует! Но если так… Тогда…

В дверях завозился ключ. Щелкнула и скрипнула дверь.

— Я просто забегалась… С ног сбилась… — сказала мама в передней. Голос был веселый.

Мама вошла в комнату. Папа втащил за ней две раздутые сумки.

— Встать с полу! — сказал папа.

Любит папка командовать. Никогда не скажет «встань с полу» — всегда «встать».

Сашка встал и тут же, как подкошенный, повалился на диван.

— Сашенька, телеграмму видел? — спросила мама.

Она взяла со стола какую-то бумажку и бросила Саше. Бумажка перепорхнула Сашке прямо в руки. Сашка развернул ее и прочел:

— Уж-жасно хочу видеть Семена… — с наслаждением сказала мама. — Брат все-таки, не кто-нибудь. Подумать только, десять лет не виделись, какое там, почти двадцать. Бродяга несчастный, по всему свету его носит. Наконец-то и мы дождались… удостоились… Мне, наверно, неделю надо, чтобы с ним наговориться.

Сашка в полном изумлении уставился на маму. Шутит она что ли? Какой еще брат? Она же всегда говорила: «Я одна дочка у мамочки».

Не может ведь волшебство на маму действовать, не должно. Это же ерундистика какая-то. Ну, еще там на Анну Семеновну, на школу, на отметки. Это еще туда-сюда. Но на маму? В этом было что-то неприятное для Сашки. Может, двоюродный какой?

— Интересно, сколько он здесь пробудет? — сказал папа. — А то мы его в воскресенье с собой утащим, а, Саш?

— Ты лучше за детьми смотри, — сказала мама. — Когда у нас на плотине экскурсия, мы прямо дрожим, чтобы дети куда-нибудь не попадали.

— Уж как-нибудь, — засмеялся папа.

«И пусть попадают», — подумал Сашка.

Сашка вообще-то их очень любил. И папу, и маму. Одинаково, ну может быть, на одну только капельку маму побольше. Но сейчас они оба были какие-то ненастоящие, полупрозрачные. Как куски воздуха.

— И как нарочно у меня сегодня выходной, — все смеялась и радовалась мама. Она вынимала из сумки закорючки бананов, бутылки и консервы. — Виктор, и ты на работу не ходи. Отпросись раз в жизни. А Семен, чудище лесное, не пишет, во сколько часов приходит поезд.

— Не знаю, — сказал папа странным голосом. Он держал себя пальцами за нос и рассеянно потягивал его то в одну сторону, то в другую. — Как они там без меня справятся? На погрузке.