На суше и на море, 1967–1968. Фантастика - страница 15

стр.

Непонятно, что общего было между этими столь разными людьми; тем не менее они сдружились еще в пути на Плутон и с тех пор двух часов не могли провести без того, чтобы не поспорить на какую-либо «тему века» и не разругаться до следующей встречи в кристаллотеке, в Салоне бесед или в «Клубе философов и безумных идей».

Это через Липатова Лина Негина выяснила наконец и оповестила девушек, каким образом Странникову удалось проникнуть в экспедицию. Ведь по состоянию здоровья он был приговорен к жизни на Земле или подобной планете. Оказалось, что этот хилый, невзрачный юноша, с глубоко сидящими под выпуклым лбом грустноватыми глазами был какой-то там незаурядный специалист по теориям сознательного расселения мыслящей жизни в Галактике. И кроме того, он был прямо-таки одержим мечтами о космических скитаниях. Своими статьями, а может быть, и своей маниакально устремленной волей он воздействовал на Стахова, председателя отборочной комиссии, главного конструктора проекта «ССП-1» (строительство искусственного солнца Плутона).

От того же простодушного Липатова стало известно, что Странников не намеревался остаться в Астрограде, а добился, чтобы его послали космомонтажником на строительство Шара, на высоту нескольких тысяч километров над планетой.

Дело, однако, объяснялось тем, что Липатов, прибыв в Астроград, уже успел разведать «роковую тайну»: попасть в звездные экспедиции больше всего шансов у тех, кто «вволю хлебнул натурального космоса». Преодолев неисчислимые круги мытарств, друзья очутились в «Эфирном дворце» — космической станции, где поселились уже сотни космомонтажников, сооружавших Шар.


Странников одержимо стремился к звездам. И если он взялся за прозаическую в сущности работу космомонтажника, то лишь в надежде, что это откроет ему дорогу к таинственным и невероятно далеким мирам. Своими рассуждениями о Вселенной, о Едином Круге Разума в ней он иногда доводил Липатова чуть ли не до невменяемого состояния.

Липатов тоже мечтал о дальних полетах. Он решил стать — со временем, конечно, — командором антиграва экстра-класса и всю жизнь бороздить просторы Галактики, лишь иногда навещая старушку Землю… Правилом жизни Валерия было: тот, кто посвятил себя Космосу, должен возвышаться над обычными человеческими страстями. Но когда Липатов слушал рассуждения друга, он часто терял уравновешенность.

— Вселенная далеко не такова, какой мы ее представляем, понимаешь? — прижимая к груди крепко стиснутый худой кулак, с жаром говорил Странников, шагая из угла в угол каюты. — Мы думаем, это — пространство, в котором невообразимыми взрывами разбросаны галактики, метагалактики, где неслышимо бушуют моря, океаны гравитации, мчатся потоки света… Но мы порой забываем, что Вселенная — Материя едина, едина в любом из своих бесчисленных проявлений! И стало быть, все мы — люди системы Солнца, как и разумные существа других бесчисленных звездных систем, как и все мыслимые и немыслимые формы познающей материи, — связаны нерасторжимым Нечто… Единый бесконечный Круг мышления, Разума — вот в чем суть! Не просто Великое Кольцо цивилизаций, обменивающихся информацией…

— И мыслящая плесень, распластанная на камнях, — она тоже едина со мной? — иронически спросил Липатов. — Нет, покорно благодарю! Предпочитаю лучше иметь прародителями мохнатых обезьян, даже каких-нибудь безмозглых тиранозавров.

— Мыслящая плесень — скорее смелая, но нереальная фантазия, — возразил Юлий. — Формы высокоразвитого разума предполагают сложнейшую организацию. Что же касается обезьян… неужели ты все еще веришь, что землянин — не более чем потомок четверорукого зверя? Теория Дарвина была необходима для своего времени. Но разве эволюция от простейших через обезьяну до человека — единственная и самая вероятная возможность возникновения высокоорганизованных цивилизаций?

Юлий подошел к другу, положил руку ему на плечо.

— Материя, как мы знаем, — неуничтожимое и бесконечное Нечто, она может существовать, лишь постоянно проявляясь в каких-то формах и сущностях, иначе ее нет. Так вот — Жизнь и Разум такие же непременные атрибуты материи, как ее реальность, движение, протяженность…