На суше и на море 1975 - страница 58

…В больницу на имя Сервье пришло письмо от Алена Бомбара. Того самого, оказавшегося за бортом по своей воле на спасательном плотике с дерзким названием «Еретик». Он узнал о беде Жана из газет. Доктор Бомбар в последние годы возглавлял лабораторию биологии моря на юге Франции. Прирожденный организатор, он создал общество под названием «Спортсмены — навсегда». Цель его — помочь чемпионам, покинувшим большой спорт, найти свое место в жизни.

«Тот, кто познал медные трубы славы, гораздо легче уязвим, — говорил Ален Бомбар. — Чемпионы представляются публике этакими колоссами, которые всегда идут напролом. Это совершенно не соответствует действительности. Большинство из них начали восхождение на спортивный Олимп слишком рано, оставив ради этого учебу. Они не знают никакого другого дела. А когда приходит время складывать полученные медали, оказывается, что спортсмены не пригодны к обыденной жизни… Цель нашей организации, созданной на общественных началах, — помочь им избежать отчаяния».

Доктор Бомбар слишком хорошо знает цену отчаяния. В тяжелую минуту, через два года после плавания, когда ему показалось, что все планы рухнули, он пытался покончить счеты с жизнью. Но он выстоял — во многом благодаря поддержке незнакомых ему людей. Сотни писем хлынули ему в больницу со всего света…

И вот он шлет письмо Жану Сервье. К денежному чеку была приложена записка с призывом не вешать носа. «Я уверен, что вы сохраните достоинство в критические минуты», — писал Бомбар.

Да, все это так, но чем ему, Жану Сервье, заняться в свои тридцать восемь лет. Что ж, снова садиться за учение?..

Жан лелеял мечту со временем открыть собственное дело, фирму по выпуску воздушных шаров и дельтопланов — летающих крыльев, которые в последние годы завоевали большую популярность. Тренировочный лагерь дельтопланистов как раз открылся в Альпах… Но где взять денег?

Прошел месяц. Потом еще один… Сгибать руку было сплошным мучением. Весной Жозетта уговорила Жана съездить на родину. Очень не хотелось являться туда в таком виде, но Жан в конце концов сел в поезд.

Баньер-де-Бигор встретил его как свою знаменитость. От приглашений не было отбоя. Мэр города устроил ужин, на котором произнес речь:

— Мы все уверены, что Сервье не посрамит славного имени баньерца! Помни, мой мальчик, что родная земля сама лечит раны.

Жан был растроган. Когда затянули песню о славных подвигах Роланда, он не мог петь со всеми: в горле стоял комок…

Как-то к Сервье зашел друг детства Жерар Гадио. Он стал врачом и работал в грязелечебнице. Баньер-де-Бигор и его окрестности давно славятся своими минеральными водами. Полагают, что и чудотворное исцеление в соседнем Лурде — если только оно произошло в действительности — случилось при посредстве теплых подземных источников.

Жерар Гадио сказал Жану, что стоит попробовать лечить руку грязевыми ваннами и лечебной гимнастикой по новому методу.

— Курс бесплатный, — как бы между прочим заметил он, — все улажено.

И Жан начал лечение. Каждое утро отправлялся он на улицу Сен-Матье, держал локоть в теплой грязи, а потом поднимался в процедурный зал, где истово, закусив губу, разрабатывал руку.

Вернувшись домой, продолжал упражнения в своей комнате, во дворе, везде.

Результата поначалу не было никакого. Но дни шли за днями, и вот в середине лета доктор Радио с улыбкой сказал ему:

— Чувствуешь?

Этого нельзя было не почувствовать! Рука сгибалась. Конечно, это было далеко не то, что раньше, когда он находился в своей лучшей форме, но он мог уже действовать рукой. Мог!

Уверенность вливалась в него. Прав был старик мэр, родная земля способна лечить раны — не только душевные, но вот даже разбитые локти…

— Жерар, я твой должник до гроба, — сказал Сервье доктору Гадио.

Тот отмахивался: чего там, ведь не чужие все-таки. Но у Жана созрела идея, как отблагодарить друга. Не такой он человек, чтобы не воздать добром за добро. Тем более что дела лечебницы, где работал Гадио, шли не блестяще. Громадные деньги, вложенные в ее строительство и оборудование, окупались далеко не так быстро, как рассчитывали городские власти. Номера гостиницы пустовали добрую часть года, заполняясь только летом. Кредитный банк все настойчивее требовал вернуть ссуду. Нужна была хорошая реклама курорта во Франции и за границей.