На суше и на море 1983 - страница 22

И точно — есть! Хотя когда-то это выражение — притяжение земли — казалось мне красивой выдумкой. Позже поняла — есть оно, это чувство, в жизни. «Оторвался от земли», — говорим мы. Может, и впрямь есть корни, связывающие человека с землей, только невидимые постороннему взгляду? Как объяснить притяжение земли? Лучше расскажу одну историю.

Павел Николаевич Грошев родился и вырос в костромской деревне. Голодное послевоенное детство, уже в тринадцать лет — работник на земле, прошел все ступеньки крестьянской «карьеры» — от прицепщика до директора совхоза. За время его директорства совхоз из стабильно отстающих вышел в передовые, стал одним из сильнейших в области. Что ни показатель — то рекордный. В этом была и немалая заслуга лично Грошева. И авторитет в совхозе завоевал такой, что каждая его просьба законом для всех становилась, и землю хорошо знает и понимает — с детских лет постиг эту науку.

Забрали Грошева на повышение — стал он заместителем председателя райисполкома. Полгода выдержал, дальше — ни в какую: «В хозяйство, и только». Его не отпускают. Ну что это за причина: «По земле соскучился?» Над ним подшучивают: «А здесь что — море?» Но добился Грошев своего. Правда, за настырность ему дали совхоз, куда уже давно не могли подобрать директора. Никто не соглашался идти в «Сидоровский». В двух шагах развернулось строительство Костромской ГРЭС. Кому радость — совхозу помехи. Люди все разбежались: на ГРЭС и квартиры с удобствами, и нормированный рабочий день, и заработки высокие. В общем, куда тягаться отстающему совхозу с такой махиной?

Прошло несколько лет. И хотя ГРЭС все так же в двух шагах и квартиры дает еще быстрее, чем раньше, но «Сидоровский» не узнать. Крепкое хозяйство, прочно развивает свою экономику. Да и многие из тех, кто ушел, вернулись. В общем пришел Грошев, увидел, победил — снимайте фильм о герое?

А знаете, фильмы о таких, как Грошев, снимать обязательно надо. И непременно вникать в азбуку победы. Земля та же, погода погодой, а результат теперь иной. Главное, убежден Грошев, это земля и человек — хозяин на ней. Быть хозяином — это не значит иметь какие-то привилегии. Это прежде всего отвечать. Он не опекал, не заискивал — все отдавал совхозу, людям, земле. Он и жену свою «по знакомству» птичницей устроил («Давай, Нина, действуй. Кто, как не мы, пример должны показать?»). Он требовал, спрашивал, ругался, хвалил, он отстаивал порядок, и прежде всего хозяйское отношение к земле. Сельский житель Грошев, а, не смех ли, забыл, когда по грибы ходил. Кто по грибы, а он по полям: там его находки.

Такая особенность: сельские жители нелегко и непросто «переходят» в горожан. Иные, оторвавшись от родной околицы, теряются, сохнут, как дерево на чужой почве. Так и не став горожанами, они возвращаются в деревню. Этот нелегкий путь обретения через потери проделывают многие. И особенно сейчас, когда говорят об обратной миграции — из города в деревню. Миграция такого рода становится все заметнее. Но возвращаются туда, где порядок, где ценят людей, труд и понимают толк в работе на земле. Возвращаются к таким, как Грошев.

Чем она, земля, привлекательна, что в ней за магнит? Может, пройти по полю, с которым повенчан на радость и тревогу, пройти хозяином и почувствовать свою зависимость от него, а его — от себя? Может, увидеть хлебное поле перед самой жатвой — и нет ничего для Грошева прекраснее этой красоты? Ну а когда в районе работал, разве не ездил по таким же полям? Нет, здесь важно, что в этой красоте его, Грошева, прямой труд заложен. И сколько таких разных судеб, непохожих характеров!

Он всегда есть и будет, хозяин на земле. И он главная надежда и сила. Плохо, когда хозяина нет. Помню: заснеженное поле одного костромского колхоза и комбайн, брошенный в полном боевом снаряжении. Даже приводные ремни при нем. Куда он теперь, после такой зимовки? Комбайн виден каждому жителю деревни Татьянино, но не нашлось в ней ни одного человека, кого бы встревожила такая бесхозяйственность. Как такое случилось? Ведь и это тоже современная деревня.