На святой земле - страница 7
— Ты на что так воззрился? — спросил я Николая, который пристально глядел в сторону от реки.
— Кажется, змеи, и не одна, а несколько штук, — ответил он; — Никогда не было их столько, как в этом году. Уж человек 12 умерло от укусов… И газеты предупреждали.
Недалеко от Иордана расположена деревня, по своей разбросанности напоминавшая нам донские казачьи хутора. Мчимся дальше, в сторону от озера.
Через 15–20 минут въезжаем в Кибуц Шет-Иаков, заросший эвкалиптовыми деревьями, акациями огромных размеров, смоковницами, в тени которых ютятся одноэтажные и двухэтажные домики с маленькими балкончиками для каждой квартиры. Сначала останавливаем машину у сельскохозяйственных построек возле высокой водонапорной башни. Небольшой ветерок доносит до нас запах навоза и сена, а в уши, уставшие от трескотни машины, мычанье коров и блеянье овец. Постройки для животных здесь фундаментальны: по последнему слову науки. Кибуц этот уж не напоминает ничем наши колхозы, даже и самые богатые.
Николай здесь на службе: оберегает огороды и банановые рощи от диких кабанов, периодически появляющихся со стороны Сирии.
— Сначала идем в мой отель, — говорит он, и мы по тенистой аллее направляемся в «отель» — деревянный домишко, предназначенный к сносу, в тени от нависших над ним деревьев. Открываем дверь. Небольшая комнатка, по двум стенам стоят два топчана. На одном — рваный матрац, другой матрац, но еще хуже — на полу.
— Ну вот, — улыбнулся Николай, — здесь и переночуем! Удобно, а главное бесплатно и при бесплатном питании.
Кибуц Шет-Иаков по политическим разногласиям разделился на два: мапайский (рабочая правая партия) и мапамовский (левая, просоветски настроенная партия, как две капли воды похожая на итальянскую социалистическую партию (Ненни). Раздел полный. Отдельные столовые, прачешные, конторы и сельскохозяйственные дела.
Уже вечер. Идем в мапамовскую столовую: обширную, просторную залу, заставленную столами с белоснежными скатертями. На столах пшеничный хлеб, салат, помидоры, маргарин, лапша и полусладкий чай. Бери, сколько хочешь. Минут через 5 подъезжает к нашему столу тележка, и разносчик подает по яичку, предварительно справившись: крутое или всмятку.
Оглядываюсь кругом. На стенах ни портрета Герцля (основоположника сионизма), ни портрета Вайцмана (умершего президента Израиля), ни даже портретов советских вождей, которые в совсем недавнем прошлом (до процесса Сланского и врачей) еще висели здесь. Поговорить ни с кем не пришлось. Решили пойти в мапайскую столовую. Тут к Николаю сразу подошел кибуцник, поздоровался и пригласил ужинать. Мы сказали, что только поели, но кибуцник все же усадил за стол. Подали тоже по яичку и по блюдечку сметаны ко всему тому, что уже было на столе: маргарин, салат, помидоры, лапша, чай и хлеб. Разговорились. Я спросил кибуцника, как, по его мнению, должен поступать Израиль, если между Западом и Востоком вспыхнет война. — Должны держать нейтралитет, — ответил он. — Собственно говоря, — подумав, добавил он, — мы должны быть на той стороне, где более выгодно.
Я спросил: значит и с коммунистами войдете в контакт, если пообещают выгоду?
— Нет, нет! — слетка растерявшись, ответил кибуцник. — Вы не так меня поняли.
— Ответ был ясен, — пожал я плечами. — Неужели таков взгляд и нашего израильского правительства? Кибуцник смутился окончательно и заторопился уходить: — Извините! У меня сейчас срочное дело… «Скатертью дорожка!» — подумал я и крикнул вдогонку ему: — В прошлом я за мапайцев голосовал, а теперь буду за сионим-клионим! (буржуазно-прогрессивная партия).
Хотелось спать, мы с Николаем поднялись и пошли в свой отель. На следующий день рано утром мы отправились к границе, чтоб посмотреть упоминаемую в библии Галаадскую долину, находящуюся в арабской части. Мы стояли на небольшой возвышенности, примерно, в километре от границы, а перед нами расстилалась прелестная местность: вся в зелени, в садах, с рекой Ярмух, которая извивалась, пряталась в пуще деревьев. Как средневековые замки, белели дома с плоскими крышами. Здесь еще не было ни одного вооруженного инцидента с арабами, так как большая часть Галаадской долины принадлежит персидским помещикам. Галаад означает: «холм свидетельств». Здесь израильтяне во главе с Моисеем сражались с жителями-язычниками и завоевали эту страну, которую называли позже страной «молока и меда» (Числа 32; 1–17). Здесь же тесть Иакова преследовал Иакова, и здесь они встретились и заключили союз о ненападении, более прочный, чем теперешние союзы такою типа. Галаадская долина в библии упоминается не раз (Суд. II: 1–40) и (Быт. 31: 47–52).