На Великой лётной тропе - страница 7

стр.

С глубоким знанием пишет А. Кожевников о труде рабочих, их любимом деле, касается ли это уральских металлургов и рудознатцев, енисейских речников и строителей заполярного города Игарки, хакасских мелиораторов и первопроходцев, прокладывающих железную дорогу в безлюдных песках Казахстана. При этом писатель особо выделяет, что для героев его книг важны не только величественные результаты труда, но и красота трудового процесса. Казалось бы — труд металлургов или строителей магистралей в знойных пустынных местах — тяжел и утомителен, даже опасен, но писатель находит слова и краски, чтобы показать нам — труд их красив, как сама человеческая жизнь, приносит радость, когда дело любимо и спорится в рабочих руках. И вывод, какой естественно напрашивается, читатель воспринимает не навязчиво — огромная воспитательная миссия свободного труда в нашей стране поднимает человека и делает его подлинным творцом всего прекрасного на земле.

Автор очень разных по тематике произведений, А. Кожевников в ряде своих книг, посвященных самым деловым вопросам, «деловых книг», как он сам их называл, умел воспеть величие Урала и Сибири, их героев былых и теперешних лет. Воспел он великую реку Енисей и легендарного русского человека, чье имя навсегда связано с этой рекой, — славного лоцмана Егора Ширяева, которого местные жители звали Игаркой{8}. О людях, прокладывавших по Енисею новый путь к океану, о строительстве Игарки писатель увлекательно рассказал в одном из лучших своих романов — «Брат океана» (1939). Издательство, выпустившее эту книгу (теперь оно называется «Художественная литература»), получило редкостное письмо: оказывается, по этой книге архитекторы и инженеры учились осваивать способы застройки на вечной мерзлоте. Они сообщили в своем письме, что впервые в истории строительного дела руководствовались в практической работе сведениями, почерпнутыми из художественного произведения{9}.

Еще более разительным «вмешательством» в ход развития народного хозяйства был роман А. Кожевникова «Живая вода» (1950), повествующий о новой системе орошения в Хакасии. Эта система была уже внедрена, действовала, но официально не признавалась, да и находились ведомства, которые активно не желали ее признавать. Художник создал яркие образы подлинных новаторов производства, энтузиастов новой системы, показал ее выгоды. Писатель первым в печати заговорил о хакасском опыте сначала в очерке «Живая вода» (1948), потом в романе под тем же названием.

Во многих произведениях А. Кожевникова звучит тема интернационального братства. По существу она проходит одним из главных мотивов через всё его творчество. Так, уже в первом романе — «Золотая голытьба» русские и башкиры вместе выступили против царизма. О дружбе русских и казахов, совместно создающих «дорогу в будущее», повествует роман «Здравствуй, путь!» Русские революционеры, большевики в романе «Брат океана» круто меняют быт и весь общественный уклад народов Севера, обреченных царизмом на вымирание.

Главный герой романа «Живая вода» Степан Прокофьевич Лутонин полюбил Хакасию всем сердцем, без раздумий, без корысти. Он жаждет победить засуху, оживить пустыни, а также разбудить в народе дремлющие в нем потенциальные силы. Особенно колоритны и обаятельны в романе образы будущего агронома Иртэн, девушки Аннычах, увлеченной озеленением степи, археолога Аспата Конгарова. В острейших столкновениях с рутинерами и бюрократами, с равнодушными делягами или с политиканствующими горе-руководителями, как Застреха и Рубцевич, русские и хакасы объединяются, чтобы творческим трудом своим разрешить важнейшую для Хакасии задачу — превратить степь, измученную суховеями, пыльными бурями, в плодоносящую землю. В этом своем качестве роман «Живая вода» и сегодня злободневен. Его герои нередко задумывались над тем, что предстоит сделать людям будущего. В этом отношении, в частности, показательна конференция по лесонасаждению. Большинство предлагало сеянцы ивы, осины, березы, тополя, лиственницы. Но лесовод-новатор смело и дерзко поставил вопрос о дубравах, так как на опытной станции его дубки принялись.