На восьми фронтах - страница 4

Авторота штаба фронта находилась в лесочке северо-западнее Новгорода. Мы прибыли туда, имея в руках распоряжение начальника штаба. Пожилой военный инженер 2 ранга подвел нас к эмкам, которые стояли чуть поодаль от других машин, и сказал:

— Выбирайте…

У машин толпились шоферы. Все они были еще в гражданском. Мы осмотрели эмки и остановились у одной из них. Но привлекла наше внимание не сама машина, а богатырский вид ее водителя.

— Как вас величают, товарищ? — спросил я у него.

— Семен Мухин.

— Ваша машина на ходу? — задал в свою очередь вопрос Дерман.

— На ходу, товарищ майор, — ответил Мухин.

Я не стал делать секрета из того, кто мы, и коротко познакомил шофера со спецификой корреспондентской деятельности. Мухина явно заинтересовала перспектива работы с нами, и он сказал:

— Вы не ошибетесь, если остановите выбор на мне и моей машине. Автомобиль хороший. И если сделать ему небольшой ремонт да раздобыть к тому же пару запасных скатов, то я гарантирую вам успех поездок на любые расстояния.

Действительно, выбор наш оказался очень удачным. Семен Мухин всю войну возил фронтовых корреспондентов «Красной звезды». И как возил! Его не страшили ни бездорожье, ни бомбежки, он не знал усталости.

Через день мы с Кирсановым и Кноррингом выехали в действующие части уже на своей машине.

Кстати, отправляя меня в Новгород, Давид Иосифович Ортенберг предупредил, что поэт Кирсанов еще ни разу не был на передовой и что неплохо бы мне лично вывезти его туда.

— Правильно поймите мою просьбу, — сказал редактор. — Кирсанов конечно же не нуждается в няньке. Но так как он все же сугубо штатский человек, то вам, уже имеющему определенный в этом деле опыт, лучше в опасных местах находиться рядом с ним. Хотя бы во время первых выездов.

И вот мы едем. По дороге заскочили на железнодорожную станцию Дно. Зашли в здание вокзала, чтобы купить в буфете папирос. Кирсанов не курил, но, заглянув в ресторанное меню, загорелся желанием пойти и съесть свиную отбивную.

Из окна ресторана было видно, что все железнодорожные пути буквально забиты воинскими эшелонами. А день ясный, солнечный. Сердце кольнула тревога: не вздумают ли фашисты нанести воздушный удар по станции? II не лучше ли, взяв отбивные с собой, пообедать где-нибудь в другом, более безопасном месте? Ни служебных, ни каких-либо иных дел тут у нас нет, следовательно…

Как старший группы, говорю товарищам:

— Привал сделаем на окраине станции.

Кирсанов метнул на меня укоризненный взгляд:

— Трояновский, вы что, трусите?

Прямо так и спросил.

Очевидно, в дебаты с ним вступать бесполезно. Вот уж действительно сугубо штатский человек. И я, официальным тоном попросив своих спутников следовать к машине, первым направился на выход из ресторана.

Кирсанов конечно же посчитал себя оскорбленным и молчал до тех пор, пока мы не выбрали место для обеда.

— Так дело не пойдет, товарищ Трояновский, — начал было он, опускаясь на траву обочины. И тут вдруг в небе раздался характерный гул моторов «юнкерсов». Подняли головы вверх — так и есть, фашистские самолеты! Насчитали 32 машины.

Потом раздался зловещий свист бомб, заколебалась земля. Станция окуталась дымом. Я посмотрел на Кирсанова — лицо его было искажено откровенным ужасом.

Да, фронтовые университеты проходятся иногда и за считанные минуты.

Только вернулись в Новгород, как меня тут же вызвали к члену Военного совета. Корпусной комиссар В. Н. Богаткин сказал:

— Хочу пригласить вас, политрук, в корпус генерала Лелюшенко. Это соединение нанесло несколько успешных ударов по врагу, а сейчас сдерживает натиск его превосходящих сил. Уверен, что вы найдете там немало интересных тем для газеты.

Рано утром двинулись в направлении на Опочку. Ехали двумя машинами: корпусной комиссар, его адъютант и я — на легковой, а охрана — на броневичке. Начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин посоветовал держаться в основном проселочных дорог: над ними не так свирепствовала вражеская авиация.

Уже ночью на скрещении дорог нас встретил офицер связи и проводил в небольшой домик лесного кордона, где и находился генерал Д. Д. Лелюшенко. У командира 21-го механизированного корпуса на груди орден Ленина и Золотая Звезда Героя Советского Союза, награда за отвагу в боях в период еще советско-финляндского военного конфликта.