На восьмом пути - страница 11
— Я проверил, как ты сказал…
— Слушаю.
— Все сходится… Он действительно Немец… Ударение на втором слоге. Николай Михайлович, пятьдесят пять лет. Слышишь? Выселен из Москвы за тунеядство Сокольническим райнарсудом. Тому два года. В Москве сейчас без прописки и определенных занятий. Предупреждался отделом внутренних дел на Казанском вокзале о выезде в семьдесят два часа.
— Давно?
— Второго числа этого месяца. Да!.. В прошлом привлекался к ответственности за соучастие в убийстве. Дело прекращено за недостаточностью доказательств…
Пока Денисов разговаривал, доставленный с нарочитым интересом оглядывал кабинет. В то же время Денисов был уверен в том, что Немец внутренне весь напрягся, пытаясь понять, о чем идет разговор.
— Он больше не нужен? Сейчас я приду за ним, — договорил Сабодаш.
— Еще есть разговор…
— Иду к тебе.
Антон появился через несколько минут.
— Когда вас последний раз предупреждали за проживание в Москве без прописки? — спросил он без подготовки, еще с порога. — Второго? А какое сегодня число?
Несмотря на внезапность, вопрос не застал доставленного врасплох.
— Предупреждение от второго не может считаться действительным…
— Почему же? — Антон достал папиросы, присел у стола. Стул под ним жалобно пискнул.
— В тот день я только еще прибыл в Москву…
Немец начал объяснять, пересыпая рассказ номерами исходящих документов, именами-отчествами работников паспортного ведомства нынешних и прежних — память у него оказалась отличной. Он и не думал сдаваться — не зная материалов дела, спорить с ним было бесполезно.
Денисов ждал, когда он вернется к событиям, происшедшим в поезде. По логике происходившего такой бывалый человек, как Немец, рано или поздно должен был прийти к выводу, что милицию вокзала в данный момент интересуют главным образом Бухгалтер и Альтист, и, отводя удар от себя, заговорить об этих обоих.
Наконец Немец досадливо вздохнул, достал сигареты:
— Можно?
Денисов кивнул.
— Ну и денек… — Он прикурил. — Знал бы — никуда не ездил сегодня… Только проигрался в дым. И к вам попал. Весь прок.
— В карты играли? — спросил Денисов.
— Было. В «северного дурака»…
Денисов представил себе, как все произошло, когда он и ревизоры вышли из поезда в Бирюлево-Товарной.
«Картишек нет?» — спросил Альтист или кто-то другой.
У кого-то из попутчиков, может у Долговязого, оказалась колода, совершенно новая — чтоб не насторожить.
«Купил в аэропорту. Свеженькие…»
«В подкидного?» — спросил кто-то.
Потом была короткая дискуссия:
«Наигрались… Может, в „северного дурака“?»
«Пока будем учиться — приедем…»
«Да нет, проще простого: три карты… — Картинка — десять очков, туз — одиннадцать. За остальные — очки, как в фигурном катании — шесть, семь, восемь… У кого больше — выиграл. По копеечке!»
«Разве что для интереса!»
Денисову было любопытно, как Немец обрисует дальнейшие события в электропоезде. В прошлогоднем случае фигурировала именно эта азартная игра под названием «северный дурак». Группа шулеров играла обычно против одного игрока — «жениха», который об этом обычно не догадывался. Его обирали до копейки.
«Кто в этот раз был жертвой? — подумал Денисов. — Бухгалтер? Кто-то ведь знал, что он везет пять тысяч наличными…»
Но Немец был краток:
— Счастье, что всех денег с собой не взял… — Он провел рукой по карманам. — Сейчас бы не знал, на что сигарет купить.
— Где вас так обобрали? — спросил Денисов.
— Только вы ушли… После Бирюлево-Товарной. Бухгалтер не хотел играть, так его буквально заставили.
— Кто?
— Эти. Вы же знаете. — Он неожиданно обернулся к Антону. — Что-нибудь случилось?
Застигнутый врасплох Сабодаш — простая душа — не подумал скрыть происшествие:
— Человек погиб! Вот что.
— Погиб?
— Бухгалтер…
Несколько минут Немец сидел, словно что-то решая, потом качнул головой:
— Теперь видите? Все рассчитали, сволочи… Вот кем вам следовало бы заняться!
— Кто начал карточную игру? — в свою очередь, спросил Антон.
Но Немец уже принял решение.
— Это вы, пожалуйста, их спросите, — он показал глазами за дверь. — Поймите меня правильно: дело принимает серьезный оборот. Не надо меня впутывать…
— И все же!