На заре - страница 11
Бородуля смерил его сверлящими черными глазами, нервно расправил тронутые сединой пушистые усы.
— Как-нибудь без твоих советов обойдусь, — сказал он раздраженно.
Матяш, отставной сотенный офицер, вспыльчивый и злой по характеру, вообще не терпел возражений, однако перед есаулом Бородулей присмирел.
— Конечно, вам виднее, Игнат Власьевич… — добавил он хмурясь.
— Лаврентия бояться нечего, — с полной уверенностью сказал Молчун. — Он будет с нами.
— Но об уполномоченном он не должен знать, — настаивал Андрей, — а то, чего доброго…
— Лаврентий не из таких… — убежденно заявил Бородуля. — Хотя оно, пожалуй, лучше не говорить ему… без него обойдемся.
Виктор Левицкий и Григории Молчун, поглядывая на казаков, прохаживались взад и вперед по раскаленным кирпичам, выстилавшим двор монастыря.
— Видишь, Виктор, — вяло гнусавил Григорий, — твой батько дюже погано[30] сделал, что пошел до красных. К нему теперь и доверия мало…
— А куда ему было деваться? — вспылил Виктор. — Ты же знаешь, что делалось в Новороссийске, когда бежала Добровольческая армия? Таких, как мой отец, на пароходы не брали. Красные захватили там в плен без мала двадцать тысяч солдат и более двух тысяч офицеров. Так отец и попал к Буденному.
— А чего ж он не бежал?
— Куда бежать? Да и не один он такой…
Подошел Андрей с двумя молодыми казаками, щеголевато одетыми в новые светло-серые черкески с посеребренными газырями.
— Ну, как дела, большевик? — с ехидной усмешкой обратился к Левицкому один из них.
Сильная рука Виктора упала на эфес кинжала. В глазах вспыхнуло бешенство.
— Меня этим словом не оскорбишь, — сквозь зубы проговорил он, — но насмешек я не потерплю!
Казак, откинул голову назад, с издевкой захохотал. Виктор вырвал из ножен кинжал, кинулся на него, но между ними стал Андрей, схватил Виктора за руку.
— Брось! — сказал он. — Шуток не понимаешь?
Виктор вложил кинжал в ножны.
— Я его пошучу…
— Горячий хлопец, — вызывающе бросил второй казак.
Виктор закурил, насупил брови. Сердце его стучало, как молот, кончики пальцев дрожали. Он глубоко затянулся, выпустил облако дыма, жуя и перекатывая мундштук папиросы из уголка в уголок губ… Андрей мигнул казакам и направился с ними по липовой аллее.
Во дворе монастыря появился босоногий в рубище старик… Заложив руки за спину и переваливаясь с ноги на ногу, он внимательно разглядывал пеструю толпу богомольцев. Его глаза (один широко открытый, неподвижный, другой чуть блещущий из-за пепельной брови) присматривались к каждому человеку…
Из тенистой аллеи вышла игуменья — тридцатисемилетняя женщина с изнеженным лицом и белыми холеными руками… Рядом шла Соня со сверкающим на груди крестом.
Игуменья подозвала к себе надзирательницу, старую монахиню, и указав на босоногого старика, распорядилась, чтобы та после обедни предоставила ему место для ночлега.
— Это юродивый, божий человек. Ему покой нужен с дороги…
— Слушаюсь, матушка, — низко поклонилась надзирательница.
Игуменья, поддерживаемая под руку келейницей, неторопливо направилась к церкви… Вот она уже поднялась по ступенькам на паперть. Из-под черной, слегка приподнятой мантии были видны стройные ноги в бархатных башмачках, расшитых серебром. С высокого клобука почти до земли спускалась темная кисея.
У входа толпа богомольцев расступилась. Шагая по каменному скользкому полу, выстланному узорчатыми метлахскими плитками, игуменья приблизилась к амвону[31], повернула голову и, посмотрев вокруг, прошла к стасидии[32], своему месту, осенила себя крестом, села… В черных смеженных ее глазах сквозила усталость, но она держалась бодро, и эта бодрость передавалась всем богомольцам, собравшимся в церкви…
Из алтаря вышел священник с мясистым подбородком и фиолетово-багровым тучным лицом. Сияя золотистой ризой и епитрахилью[33], он взмахнул дымящим кадилом и начал службу.
Хор рясофорных монахинь и послушниц, одетых в черное, находился вверху, на правом клиросе. Туда поднялась и Соня.
Запели высокими голосами:
В церковь прибывали богомольцы. Пахло ладаном и оливковым маслом. Старики, старухи покупали свечи, вставляли в канделябры, подсвечники, крестились и отходили в сторону…