Набег - страница 12

Умная собака Волчок глядела то вослед уходящим быкам, то на хозяина, ожидая команды. Стоило тому лишь промолвить: «Заверни», и Волчок помчался бы и мигом вернул уходящих к гурту. Но Николай лишь вздыхал.

Бычки неторопко тянули через луг, пытаясь на ходу кормиться. Но властно подгонял их новый хозяин: «Геть-геть! Геть-геть!» Миновали низинный, заливной, луг, через речку перебрались по мелкому и пошли набитой, конной да человечьей, тропой сквозь густые талы.

Артур встретил их на полдороге. Он спешил от хутора к деду, подгоняя коня, но издали услыхал: «Геть-геть! Геть-геть!» Сразу подумалось нехорошее. Нынешняя ночь была на уме. Коня он придержал, перейдя на шаг, вглядываясь с высоты седла, и наконец увидел трех быков и пешего человека. Быков он узнал сразу же: могучего Шварцнегера, Звездаря с белой отметиной на лбу, глупого Дубаря. Человек был незнакомым. Выехав из кустов поперек пути, Артур спросил:

— Куда быков гонишь?

— Тебе какое дело? — ответил председательский шофер.

— Мои быки, — твердо сказал Артур.

— Сопли под носом твои! Зеленые! — вскипел мужик. — А ну, геть с дороги!

— Шварцик, Дубарь! Гоп-гоп, пошли! — Артур тронул коня, винтовку положив поперек седла. — Гоп-гоп! Звездарь, ходом!

Знакомый голос и лик убедил быков. Они разом повернули и потрусили обратной дорогой.

— А ну верни! — закричал шофер. — Верни, отвечать будешь! Ответишь! — Он пробежал недолго и стал.

Артур развернулся. На коне, с винтовкой поперек седла, плечистый и неулыбчивый, гляделся он серьезно. Председательский шофер, сплюнув, сказал:

— Сам пригонишь… Сам! — И пошел той же тропою к хутору, матерясь на ходу.

Николай заметил быков и внука издали.

— Либо убегли? — встревожился он и пошел навстречу. — Убегли быки?! — крикнул он. — Ты где их перенял?

— Тебя надо спросить, — подъезжая, ответил Артур. — Ты караульщик. Убегли они или их украли?

— Кто их крал? Человек их погнал, на хутор. Липатыч приезжал, председатель, попросил… Говорит…

Артур, не слезая с коня, выслушал и решил:

— Ты лопух, дед. Сам говорил: привес пошел, кормить и кормить, потом — дробленка, жмых. Чтоб как на ярмарку, чтоб блестели. Сам говорил, а теперь? Мало что твой председатель напоет. Только слушай. В два счета растянут. Останемся на бобах. Ты без коровы, я без «Явы». У нас договор есть? Он подписан?

— Подписан.

— Ну и пошли они!! — заорал Артур, так что быки шарахнулись в сторону. — Сволочье! Сегодня — председатель, завтра — заместитель! Тут на велосипед не останется! С таким лопухом, как ты!

Артур спрыгнул с лошади и встал перед Николаем, напружиненный, злой:

— С тобой уговор был, что работаем вместе и деньги пополам?

— Был.

— Я работал? Сачка не давил?

— Работал.

— Я ночами не спал! — снова закричал Артур. — И день напролет от них не отходил! Варил да кормил. У одного — дристун, у другого — запор. Я все делал, а теперь… — Он шумно выдохнул, раз и другой, словно спускал лишний пар, а потом сказал спокойно: — Теперь я ни на шаг от гурта. Не чеченов, а тебя да твоих начальников надо бояться. От вас сохранять.

К сену Николай нынче не поехал, чтобы внука одного не оставлять. На базу, где гурт ночевал и дневал, под навесом устроил он сиденье ли, лежанку, чтобы ночью быков стеречь; потом щи варил и ждал председателя.

Липатыч приехал к обеду. Сам за рулем. Из машины вышел, разулыбался, словно готовился доброе сказать. Николай встал из-за стола навстречу. Артур сидел, дохлебывая из миски.

— Ты думаешь, я удивился? — спросил Николая Липатыч. — Нет. Я привыкаю. Говорил же я тебе, не председатель в колхозе хозяин, а — люди. Ты, внук твой, — показал он на Артура. — С тобой договорился о бычках, а молодому хозяину не доложил. Он — в обиду и все поломал. Так и живем. Называется — демократия.

Улыбка на лице председателя гасла. Голубые глаза притухали, темнея.

— Да, — продолжал он. — Демократия. Что народ решит. Не один, не два человека, не ты, да я, да твой внук, а девятьсот восемьдесят семь членов колхоза. Понятно? А вот они говорят, что я неправильно тебе гурт отдал, с нарушением колхозных законов. И те пять бычков… Они же не сдохли. А числятся — падеж. Тоже грубейшее нарушение. И чем ты кормил бычков? Люди говорят: воровал. Да-да… Месяц — на хуторе, на ферме, а по документам они лишь дышали. Ни соломы для них ты не брал, ни силоса…