Начало Алисизации - страница 7

Даже этот Кирито, который вечно что-то выкидывает, наверняка ведь не думает нарушить закон деревни и отправиться за Северную гряду, чтобы искать дракона, ведь не думает?

Едва ли не молясь в душе, Юджио со страхом спросил:

– Ты хочешь сказать, мы будем следить за Руром и ждать, пока приплывет кусок льда… так?

Однако Кирито лишь фыркнул и ответил:

– Этак мы все лето прождем и ничего не дождемся. Я не собираюсь изображать из себя Беркули и искать дракона. В той истории упоминались сосульки у входа в пещеру, помнишь? Двух-трех вполне хватит, чтобы проверить их на нашем обеде.

– Ты, я так и думал… – и после этих слов Юджио потерял дар речи и лишь молча повернулся к Алисе в надежде, что она вместо него возразит этому психу. Но ее синие глаза горели, и он мысленно поник плечами.

Юджио и Кирито были в деревне самыми известными проказниками; они каждый день давали взрослым повод вздыхать и ругаться. Однако лишь немногие знали, что в многочисленных шалостях веселой парочке помогала, а то и подстрекала их, Алиса, лучшая ученица деревни.

Эта самая Алиса сейчас стояла молча, приложив палец к губам; через несколько секунд она моргнула и заявила:

– …Неплохая идея.

– Т-только не ты тоже, Алиса…

– Только детям запрещено идти за Северную гряду, это совершенно точно. Попробуй вспомнить. Вот точная фраза из правил: «Без присмотра взрослых детям воспрещается играть за Северной грядой».

Юджио и Кирито невольно переглянулись.

Правила деревни, или «Стандарт жителя деревни Рулид», как они называются официально, были написаны в давние времена наполовину на бумаге, наполовину на пергаменте; манускрипт толщиной в два сана хранился дома у старейшины. Это первое, что обязаны были заучить наизусть все дети, которые ходили учиться в церковь. А потом из-за постоянного выслушивания от родителей и вообще от взрослых «в правилах сказано», «согласно правилам» эти самые правила к одиннадцатилетию уже намертво впечатывались в головы… по крайней мере так казалось Юджио и Кирито; однако, похоже, Алиса действительно запомнила весь текст, слово в слово.

…Не может быть, только не говорите мне, что главный закон Империи, который вдвое толще, она тоже… да нет, даже запомнить наизусть правила деревни – это уже…

Такие мысли бродили у Юджио в голове; тем временем Алиса прокашлялась и продолжила менторским тоном:

– Так, правильно? Если бы мы собирались идти туда играть, это было бы запрещено правилами. Но поиск сосулек – не игра. Продлевать Жизнь обеда нужно не только нам – это поможет всем, кто работает в полях и на пастбищах, правильно? Значит, это тоже можно считать частью работы.

После этой уверенной речи Юджио вновь переглянулся с Кирито. Сначала в черных глазах его друга еще оставался какой-то намек на нерешительность, но теперь он исчез, как льдинка, плавающая в летней речке…

– Ага, точно, правильно, – с серьезным лицом кивнул Кирито, скрестив руки на груди. – Раз это работа, то мы даже можем дойти до самого Граничного хребта, это тоже не будет нарушением правил. Смотри, помнишь, что всегда говорит Балбосса-сан? «Работа – это не только то, что вам приказано сделать; если вы свободны, ищите работу сами!», и всякое такое. Если они рассердятся, мы просто скажем, что он нам это сказал, и все будет нормально.

Балбоссы были богатой семьей, владеющей самым большим полем в деревне. Нынешним главой семьи был пятидесятилетний, но по-прежнему крепкий Найджел Балбосса. Несмотря на то, что его семья собирала больший урожай, чем любая другая в деревне, он все равно вечно был недоволен; всякий раз, встречаясь с Юджио на улице, он приветствовал его саркастическим «что, до сих пор не можешь срубить этот надоедливый Кедр?». (По слухам, он просил старейшину разрешить ему первым заняться обработкой новой земли, когда Кедр Гигас будет срублен.) Юджио всякий раз отвечал: «Ваша Жизнь истечет раньше, чем это случится». Мысленно отвечал, разумеется.

Конечно, идея Кирито воспользоваться словами Найджела как оправданием похода за Северную гряду выглядела привлекательно, но Юджио, до сих пор служивший неким ограничителем для всей компании, не мог перестать говорить «но».