Начало династии - страница 38
— Я говорю совершенно серьезно. Я хочу быть свободной.
— Ты отказываешься от французской короны?
— Она для меня не много значит, а тебе придется отказаться от Аквитании.
— Не думаю, что это возможно сделать.
— Правильно, тебе это не по силам. Ты живешь лишь наполовину. Твое сердце осталось в церкви. Возвращайся к ней, а мне верни свободу.
Король замолчал, опустился на скамью и устремил взор перед собой.
— Ну? — Элинор была нетерпелива.
— Это вопрос государственной важности. Я должен поговорить с министрами.
— Говори с кем хочешь, только верни мне свободу. Скажу еще раз, Людовик: я хочу быть свободной. Нам надо расстаться.
Она поудобней устроилась на королевском ложе и закрыла глаза. Людовик остался сидеть, продолжая отрешенно смотреть перед собой.
На следующий день Людовик созвал своих советников и изложил им требование королевы. Одни советники сказали, что это невозможно. Никакого расторжения брака быть не может. Другие выразили мнение, что королева ведет себя неподобающе. Такого еще не бывало. Королева — южанка, а всем известно, что нравы на Юге не такие строгие, как на Севере. Дед королевы был известным повесой, а королева продолжает держать при дворе заведенных им песенников, и песни они распевают довольно сомнительные. А потом, как быть с Аквитанией? Вот в чем беда. Когда бы удержать Аквитанию, тогда можно было бы и оставить королеву. Король женился бы на скромной принцессе, родил бы сына, и в королевском семействе все бы встало на свое место.
Людовик терял рассудок. Элинор презирает его, но он продолжал ее любить. Кажется невероятным: никогда женщины его не занимали, а у него развилась такая бурная страсть, да еще и к собственной жене! Когда он впервые увидел ее, юную, умную красавицу, смущавшую его своим острым языком, она его совершенно покорила. Благодаря ей он смирился с женитьбой и троном. С некоторых пор она стала его презирать. Она больше не желает делить с ним брачное ложе. Но ему нужен наследник, ведь у них пока только маленькая Мария. Но Элинор отталкивала его, и это кажется странным, потому что раньше она упивалась постельными играми и подбивала его на них много чаще, чем ему того хотелось.
Она всерьез стала его презирать. Это для него стало совершенно ясно, и что ему делать дальше, он не знал.
Евнух Тьери Галеран испросил разрешения явиться к королю на разговор, и, когда Людовик его принял, Галеран сказал, что хочет поведать Людовику о деликатном деле, и, прежде чем начать, просил у короля извинения, если причинит ему боль своим сообщением. Не было человека терпимее Людовика, он удивился словам евнуха и просил его говорить, не боясь обидеть.
— Это касается королевы, сир.
Людовика это явно огорчило, и Галеран поспешил продолжить:
— Мне это очень тяжело говорить, но королева вам неверна.
Людовик отрицательно мотнул головой, но в душе он знал, что это правда.
— Ты не должен выдвигать такое обвинение, Галеран, не имея доказательств.
— Они у меня есть, сир. Королева совершила преступление с двумя мужчинами. Своим дядей Раймоном и принцем Саладином.
— Что ты говоришь! С собственным дядей и неверным?!
— И это произошло. Это могут подтвердить мои свидетели.
Людовик сидел словно громом пораженный. Что королева ему изменила, его поразило не так, как то, с кем она согрешила. Это у него не укладывалось в голове. Собственный дядя и сарацин! Да есть ли у нее понятие о правилах приличия? С собственным дядей! Это же кровосмешение! Сарацин — это же человек другой веры и расы!
Но Галеран не стал бы рассказывать такие вещи, не имея тому подтверждений, Людовик был в этом уверен. Отец оказался прав, рекомендуя ему Галерана как верного слугу, кому можно доверять все. Но правда и то, что Элинор ненавидит Галерана. Она не упускала случая съязвить в его адрес. Евнухов она презирала и, будучи прямой, не считала нужным это скрывать. Так что Галеран вряд ли испытывал добрые чувства к королеве, и все же в его словах могла быть истина.
— Скорее всего, сир, вам остается только одно: избавиться от королевы.
— Ты слышал заключение государственного совета?
— Если удастся удержать ее владения под французской короной…