Начало гражданской войны - страница 7
Мы видели выше, что социальным и политическим содержанием белогвардейской власти был возврат к монархизму и к старым дореволюционным порядкам. Посмотрим теперь, что за лица стояли во главе белогвардейщины, а также и те, кто составлял ее ядро. Для характеристики воспользуемся словами самих авторов воспоминаний.
Начнем с верхов.
Вот как характеризует этих вождей ген. Краснов:
«Жадный до наживы кубанский казак боготворил тех вождей, которые добычей считали не только оружие и снаряды, но и имущество магазинов и кооперативных лавок, занятых городов и сел, которые налагали на жителей контрибуции, взыскивали их и делились полученными деньгами с казаками. Такими вождями были генералы Покровский и Шкуро… Характера он (Покровский) был решительного и в основу войны положил грабёж».
В сборнике помещены воспоминания некоего В. М. Краснова (не нужно смешивать с генералом Красновым), касающиеся Ставропольской губ. Эти воспоминания чуть не сплошь наполнены описаниями всяких безобразий, насилий, пьянства и т. д. тех лиц, в руках которых была вся власть в губернии. Трудно цитировать их, ибо пришлось бы переписать чуть не половину статьи. Беру две, три цитаты наудачу.
«В Николин день, 6 декабря 1918 г., Ставропольский комендант полк. Архипов, по совету одного из своих сотрапезников, послал солдат за гласным местной городской думы М., принадлежавшим к левому крылу эсеровской партии.
Когда М. прибыл в помещение комендатуры и спросил о причинах его вызова, полковник Архипов приказал ему:
— Пой «боже, царя храни», такой-сякой!
— Неужто вы меня, полковник, только для этого и вызвали?
— Да ты еще и разговаривать? Всыпать ему!
К приходу М. уже были заготовлены шомполы и мокрые мешки. По приказанию коменданта солдаты схватили М. и надругались над ним в присутствии находившихся здесь сотрапезников коменданта.
— Теперь вы свободны — объявил комендант гласному М. по окончании экзекуции.
Это происходило в центре губернского, города, против здания окружного суда».
«Приговоренный военным судом (защитником Архипова был Замысловский) к семидневному (кажется) аресту, полк. Архипов вернулся к своей прежней деятельности, а затем назначен был начальником государственной стражи Больше- Дербетовского уезда».
«В селе Летницком, Медвеженского уезда, местный комендант вызвал к себе одного из местных жителей, и между ними произошел следующий диалог:
— Ты судился с таким-то?
— Судился.
— Сколько тебе присудил мировой?
— Двенадцать сотен.
— Всыпать ему по одной за каждую сотню.
Когда истцу всыпали, комендант проводил его словами:
— Передай мировому, что и ему то же будет, если он будет обижать моих знакомых».
«В селе Ледовско-Балкавском местный комендант издал приказ, чтобы мужчины при встрече с ним останавливались и кланялись, снимая головной убор, а женщины приветствовали бы его поясным поклоном, сложа руки на животе. Через некоторое время в отдел пропаганды явилась рыдающая сельская учительница и рассказала, что комендант приказал ее выпороть за неисполнение приказа».
«В подгороднем селе Кугульме местный комендант Л. передоверил свои права матушке, и урядник Гладков порол баб по приказу последней среди бела дня у волостного правления. Хуже всего было то, что случаи эти превращались в бытовое явление, или безнаказанное, или во всяком случае не влекущее за собой устранения от дальнейшей деятельности такого администратора».
Но, может быть, у самого генерала Краснова дело обстояло лучше? Нет, там шло такое же пьянство и разгул, как и на Кубани. Недаром этому донскому войску дали название «Всевеселое войско Донское».
О Дальнем Востоке хорошо рассказывает Будберг:
«Из кого же будет состоять русское правительство? — пишет он в своем дневнике. — Кандидаты здесь все такие, что хоть святых вон уноси. Они могут только все сломать и неспособны ни на что творческое; им власть нужна только ради ее самой и связанных с нею выгод».
Во главе дальне-восточной власти стоял ген. Хорват. «Ошибались горько те, кто выставлял Хорвата, как умного и ловкого дипломата, — пишет Будберг. — То, что делается его именем, определенно показывает, что он — или плохой и неумный дипломат, или на нем ездят такие плохие и неумные советники».