Начало Руси - страница 14

стр.

Обратимся теперь к восточным, или арабским, известиям IX и X веков. Они еще менее, чем византийские, представляют данных в пользу скандинавской системы; однако норманисты сумели и их повернуть в свою пользу. Приемы, употребленные для этой цели, весьма просты. Норманисты преспокойно относят к скандинавам все то, что арабы рассказывают о руссах. Арабы (Ибн Фадлан) говорят, что руссы были высокого роста, стройны, светлорусы, носили короткую одежду, секиры, широкие обоюдоострые мечи с волнообразным лезвием и любили выпить. Но так как скандинавы тоже были высокий, стройный и белокурый народ, носивший короткую одежду, мечи, секиры и употреблявший горячительные напитки, то ясно, что руссы пришли из Скандинавии, заключают норманисты. В наше время уже достаточно убедились, как шатки этнографические выводы, основанные на общих фразах о наружности и обычаях, и как часто сходные наружные признаки и обычаи можно встретить у разных народов. Но и тут, если внимательно разобрать описание руссов у Ибн Фадлана, некоторые важные черты нравов указывают именно на славян, а не на скандинавов. Таковы религиозные обряды при погребении и особенно сожжение одной из жен вместе с покойником. На последний обычай западные источники указывают как на характеристическую черту славян; русский летописец прибавляет, что то же самое делалось еще и в его время у вятичей. Ибн Фадлан говорит о разделении имущества покойного на три части, из которых одна идет на погребальное пиршество, и это известие совершенно удовлетворительно объясняет происхождение славянского слова тризна, которым обозначалось погребальное пиршество, или поминки. Далее, высокий рост и русые волосы нисколько не составляли отличительные признаки норманнов; они в той же мере принадлежали и славянам. Поиски в северных могилах показывают, что волнообразные обоюдоострые мечи были весьма мало распространены между скандинавами. Итак, перебирая все известия арабов, окажется, что в них нет ни одной черты, которую можно бы отнести по преимуществу к скандинавам. Но вот что можно вывести из них как положительный факт: уже во второй половине IX и в первой половине X века арабы знали русь как многочисленный, сильный народ, имевший соседями булгар, хазар и печенегов, торговавший на Волге и в Византии. Нигде нет и малейшего намека на то, чтобы русь они считали не туземным, а пришлым народом. Эти известия совершенно согласуются с походами руссов на Каспийское море в первой половине X века, с походами, которые были предприняты в числе нескольких десятков тысяч воинов.

Арабские писатели, говоря о Восточной Европе, ставят рядом имена славяне (саклаб) и русь и, следовательно, как будто подтверждают мнение о том, что русь – народ, отличный от славян. Но тут мы должны повторить то же, что говорили о Константине Багрянородном. От арабов еще менее можно требовать, чем от византийцев, чтобы они верно различали видовые названия от родовых и всегда употребляли точные этнографические термины. Например, турки в арабских известиях являются иногда славянским племенем. Вообще, арабы подтверждают то положение, что большая часть восточных славян отличала себя пред иноземцами именем руси, а имя славян по преимуществу оставалось за славянами дунайскими (и новгородскими). Но встречаются некоторые места, из которых видно, что арабы знали о племенном родстве руси и славян. Так, Ибн Хордадбех (в IX веке), говоря о русских купцах, прибавляет: «Они же суть племя из славян». Эти купцы у него ходят в хазарскую столицу по реке славян, то есть по Волге. Вообще, в известиях арабов славяне и русь являются неразлучными. В Итиле они занимают одну и ту же часть города, те и другие сжигают своих покойников вместе с одною из жен (Масуди). Норманисты вместе с летописною басней верят в пришествие из скандинавии Аскольда и Дира как неких искателей приключений; но Масуди (в первой половине X века) знает одного из славянских царей, Дира, который владеет многими странами и обширными городами.

Масуди, так же как и прочие арабские писатели, приурочивает Русь преимущественно к берегам Черного и Азовского морей; он говорит, что море Нейтас есть русское море и что никто, кроме руссов, по нему не плавает (мы думаем, что тут разумеется по преимуществу море Азовское), что они образуют великий народ, не подчиняющийся ни царю, ни закону; что они разделяются на многие народы и пр. Нельзя, конечно, везде принимать эти слова в буквальном смысле, но в общих чертах эти известия справедливы. Например, что руссы не подчиняются ни царю, ни закону, с арабской точки зрения значит то, что руссы тогда не имели политического единства, то есть были раздроблены на многие независимые племена; что довольно верно относительно восточных славян в первой половине X века. Их объединение принадлежит позднейшему времени и совершилось совсем не так быстро, как об этом рассказывает наша летопись. Арабские известия о руссах на берегах Черного и Азовского морей и на Волге вполне подтверждают мнение некоторых ученых о существовании кроме Днепровской руси еще руси Черноморской. Существование Азовско-Черноморской руси действительно объясняет нам многое доселе непонятное, как то: византийских тавроскифов (по нашему крайнему разумению, это собственно тыроскифы, то есть то же самое, что славянские тиревцы или тиверцы), происхождение