Начало тьмы - страница 20

— Вас проводят, — сказал вдогонку Бронтом. Прозвучало это у него донельзя ехидно…

«…Не стоит впадать в истерику», — уговаривал он себя, шествуя под конвоем к верхней палубе. А основания для истерики были — фактически он приговорен к заключению сроком на полгода, и кто его знает, что будет потом… Но он не будет устраивать себе каникул. Удачная отговорка насчет исследования островов — она и есть отговорка. Бронтом ничего не знает о возможностях и методах профессионалов управления, если позволяет себе так легкомысленно с ним обойтись. Это-то, в общем, как раз неудивительно — обычно, чем лучше работает управленец, тем менее заметна его деятельность окружающим. В идеале все должно происходить как бы само собой — недаром по Федерации ходит столько анекдотов об управленцах, спящих в своих кабинетах. «Наверное, он с самого начала работал в учреждениях очень высокого ранга», — подумал Ило. Сейчас это играло ему на руку. Хуже то, что он по-прежнему не ухватывал сути замысла неведомого игрока — логика давала сбой. Если его хотели подставить, то должны были дать возможность работать. Зачем на планете координатор, который ничего не координирует — ведь при случае и свалить на него ничего не удастся! Другое дело, если бы его кодом был помечен хотя бы один приказ, циркулирующий в инфорсети. «Значит, — трезво рассудил Отари, — меня выгоднее устранить». А это значило, что здесь происходит нечто гораздо более важное, чем интрига с подставкой какого-то координатора. Важное именно для боулистов — более чем прозрачные намеки доказывали это. И словечко «устранить» начало вызывать неприятные ассоциации — сразу вспомнился смертельно бледный «коп». «Черт, надо же так напугать…» Отари, кажется, начал проникаться чувством серьезности происходящего. До этого все казалось какой-то постановкой, в которой он играл отведенную роль. Роль пешки… Он брезгливо передернул плечом, чем заставил насторожиться идущих рядом стражей — крепко взяв его под локти, они ускорили шаг. Отари криво усмехнулся — пешка, даже превращенная в ферзя, остается пешкой — игрушкой в чужих руках. Единственное, на что не рассчитывает игрок (и что дает призрачную надежду координатору), так это то, что пешка перестанет быть послушной деревянной фигуркой и превратится в полноправного игрока. «Тут-то мы и поиграем», — с мрачным обещанием подумал Отари, восходя по лестнице к последней палубе. В следующий миг что-то громоздкое заслонило свет, и он получил сильнейший толчок в грудь, отчего кувырком полетел вниз, смяв идущих следом стражей.

— Смотри, куда прешь!.. …Ох, на руку наступил… Придурок, разуй глаза! — хор воплей пронесся над его головой. Чья-то рука сунулась под нос — ухватившись за нее, Отари поднялся, ничего не различая в полутьме.

— На лифте надо ездить, — добродушно прогудел кто-то над самым ухом.

— Слыхали, какой умный!?.. Ты тут не выступай, враз пожалеешь!

— Ладно-ладно, чего вы… — неизвестный, сопя, кое-как пропихнулся меж стражей и сгинул внизу, дробно гремя ступеньками. Трое охранников, злобно ворча, кое-как привели себя в порядок и выбрались к свету, предоставив Отари возможность еще раз обозреть милые сердцу пустынные коридоры. Вскоре он снова увидит солнце…

Створка люка с гулом захлопнулась, оставив его одного. Охранники даже не удосужились проверить, на чем он прибыл — выкинув его наружу, они сразу же задраили люк, как ретивые монахи, отгораживаясь от скверны. Вокруг базы ничего не изменилось — все то же немое белое ничто… Отари оглянулся и разжал кулак — в нем лежал скомканный клочок бумаги. Расправив его, он прочел: «19.19.00 138°13′08″ направл. луч по сигналу». Яснее и быть не могло — дата и время приглашения на связь. Завтра, за час до захода солнца. Обратного адреса, естественно, нет.

Спустившись к воде, он спрыгнул в покачнувшуюся лодку. Посидев немного с неопределенными мыслями, оглянулся на базу — грандиозная туша казалась несокрушимой… Пожав плечами, запустил мотор — лодка рванула, как норовистая лошадь, взметнув гриву пены. Через минуту он нее остался лишь неясный отблеск у горизонта. Еще с минуту волны лениво поплескивали о матово отсвечивающий черный бок.