Начало всех Начал - страница 16
Холодные струи омыли ступни, а мелкие рыбки шаловливо пощипывали за пальцы. Он остановился, продлевая приятное ощущение. На той стороне пышный куст склонил ветви, усеянные гроздьями крупных спелых ягод. Он машинально сорвал несколько, мягкие и разогретые на солнце, одна лопнула в пальцах и растеклась темно-красным соком.
Он слизнул, ягоды отправил в рот, все знакомо, на зубах хрустнули твердые комочки. Он выплюнул и вдруг ощутил, что этого раньше не делал. Но когда это раньше, если сотворен только что?
Пальцы привычно и ловко собирали ягоды, в ладонях уже с десяток, он отправлял их в рот горстью, любуясь своими ловкими движениями, умением собирать, вкус нежный и сладкий, и только когда снова выплюнул косточки, поразился новизне ощущения.
Я что, мелькнула мысль, так и жрал, не выплевывая? И тут же пришла другая мысль, объясняющая, почему кусту с ягодами нужно, чтобы он ел ягоды, почему ценные зерна защищены твердой скорлупой, а поверх твердости много сладкой плоти. Все выстроилось в длинную цепочку, он сам поразился ее длине, правильности и упорядоченности всех звеньев.
И вот он, человек, нарушил эту цепочку, сожрав ягоды и тут же выплюнув косточки на сухую землю, тем самым лишив их возможности прорасти как далеко от куста, так и на более благоприятной почве. Куст рассчитывал, что он поступит, как поступал раньше и как поступают все животные в этом саду, а он поступил совсем иначе…
Задумчивый, он медленно двинулся по дивному саду, замечая уже, что дивный, что здесь ручьи и мягкая трава, и смутно чувствуя, что уже бывал здесь, но никак не мог припомнить, когда это было, потому что на самом деле не бывал, он точно это знает! Но почему-то странное чувство, что бывал…
Он вздрогнул, когда из-за высоких деревьев выдвинулись низкие кусты с обремененными крупными синими ягодами ветвями. Совсем недавно он бывал здесь, даже помнит вкус этих плодов: сладковато-терпкий, приятно вяжущий язык…
Он сорвал пару ягод, бросил в рот. Вкус сладковато-терпкий, приятно вяжущий…
Глава 4
В глубине сада высилась исполинская сверкающая колонна из огня и света. Адам медленно приближался, угрозы он не чувствовал, да и уже общался с этим блистающим светом, а значит, можно продолжать общаться.
При его приближении сверкающая колонна уменьшилась, превратилась в такого же человека, как и Адам, только целиком из блистающего света. Адам остановился, глядя на него во все глаза, а сверкающий сказал довольно:
– Что за чудо Я сотворил!.. Я даже не думал, что получится настолько прекрасно!
Адам спросил тихонько:
– А оно… прекрасно? Ты – Всевышний?
Господь ответил торжественно:
– Ах, Адам… Тебе не с чем сравнить, потому так и спрашиваешь. Я создал мириады мириад миров, но все их разрушил! В мыслях Мой мир всегда был прекраснее тех, что получались и получались постоянно. А этот… нет, Я не устал, просто снизошло озарение. Бывает такое, когда все силы и возможности концентрируются, создавая невиданный взлет мысли и духа… И Я создал этот мир на пике этого взлета!
Адам огляделся.
– Значит, мир создан в самый удачный момент?
– Да! – прозвучал ответ. – До этого, как теперь понимаю, было рано, а позже… уже не получилась бы эта красота и великолепие. Получилось бы нечто более… правильное и суровое, но не эта дикая дикость. Так что озираю созданное и горжусь… Кто же посмеет порицать даже последнюю букашку, если я, Творец, горжусь ею?
Адам смотрел на него неотрывно.
– Творец?.. Я тебя называю Творцом, но у тебя есть другое имя? Свое? Не может быть, чтобы ты жил без имени и ждал, пока тебя назову я!
Человек из огня и света раздвинул губы в улыбке.
– Увы, Адам. Ты не сможешь меня назвать по имени.
– Почему?
– Просто не сможешь выговорить, – объяснил огненный человек. – Если бы все слова, которые ты знаешь, наложить друг на друга, а также все значения и оттенки, то и тогда их бы не хватило… Словом, зови Меня просто Господь, как ты и решил.
– Это тоже имя?
– Нет, это слабая тень приближенного значения.
– Слабая?
– Ну, очень слабая. Очень-очень.
– Почему?
– Потому что во мне несколько… м-м-м… сущностей. Понимаешь, тебе можно поговорить с другими животными, а мне приходилось спорить с Самим Собой. Когда-то Я хотел создать мир, опираясь только на доброту и милосердие, но другой Я доказывал Мне, что тогда будет везде одни преступления, Я их называю для краткости грехом. Если же создавать, опираясь на принцип справедливости, – мир вообще вскоре рухнет. Я уже делал такие миры!