Начало жизни - страница 33

Скрипнули ворота, лошадь переступила порог нашего маленького сарая. Ара приходит в невероятное волнение.

— Что?.. Что там такое?..

Выбегаю в кухню. Из сеней, ступая на носки, входит тот самый кавалерист, который только что прощался с Голдой. Прикусив губу, он осторожно опускает на пол тяжелый брезентовый мешок, затем возвращается в сарай и приносит оттуда большой моток белого телефонного провода и жестяную банку. Стою и гляжу на него, а он точно и не замечает меня. Вот он повернулся к окну и, отдернув занавеску, долго смотрит на замершую вечернюю улицу, затем прислушивается к вою снаряда, который падает где-то недалеко от нашего дома.

— Дудки! — Он весело зажмуривает один глаз. — Не взорвался!.. Так-то, Ошерка!

Оказывается, он меня все-таки заметил и знает.

— Я тебя тоже узнал! — вскрикиваю я.

— Очень тронут.

— Товарищ Магид, разве ты Иосиф?

— Иосиф.

— Тогда ты пришел к нам с перевязанной головой, а теперь она у тебя не перевязана.

Узкое, продолговатое лицо Магида выбрито досиня. Тужурка на нем расстегнута. Он покачивается, а в шпорах звякают никелированные кружки.

— Верно, Ошерка. — Он хлопает себя по лбу. — Голова еще цела. Еще мы повоюем, черт возьми!.. — И вдруг он спрашивает: — Отца нет? Жаль. Надо б у него кое-что взять… Ару привезли?

Не дослушав меня, он на цыпочках идет в спальню, увидев брата, чуть выпячивает губу. Затем, присвистнув, говорит Аре:

— Похудел немного!

Ара, весь просветлевший, поворачивается к Магиду. Только что он лежал совсем без сил, а теперь приподнялся, почти сел.

— Как хорошо… что ты пришел… Магид… Давно ты здесь?..

Его вытянувшееся лицо чуть зарумянилось, глаза зажглись.

— Лежи, лежи! — уговаривает его Магид.

Он поглядывает на Ару и мнется, не зная, видимо, как ему быть. Последний лучик солнца задержался на его запыленных сапогах со шпорами.

В доме уже сумеречно. Я чиркаю спичкой, но она не зажигается. Удивительные спички: перед тем как вспыхнуть, они сначала шипят, потом воняют.

Магид подходит к столу и отбирает у меня спички.

— Не нужно, — говорит он, — еще светло.

Затем он присаживается, поправляет клеенку на столе, сметает крошки на пол, молчит.

— Магид, скажи правду! — спрашивает Ара, и в его глазах появляется испуг. — Ты пришел прощаться? Да? — Он ворочается, и одеяло сползает на пол.

— Паренек, — обращается ко мне Магид, а сам чего-то подмигивает Аре, — сходи-ка погляди за моей лошадью. Она мокрая. Когда остынет, позови меня, мы ее напоим.

Он говорит и в то же время подталкивает меня к двери. Похоже, что он выставил меня за дверь. Мне это не нравится. Но, может быть, в самом деле надо посмотреть за лошадью.

Уже в сенях я слышу, как он быстро начинает шагать по комнате, потом что-то говорит. Но говорит он тихо, и я ничего не разберу.

Лошадь тянется ко мне, когда же я пробую ее погладить, она брыкается. Лошадь мокрая. А лошади, когда они устали, опускают уши, начинают кусаться.

— Кось-кось!

Я протягиваю ей охапку соломы. У нее позвякивает уздечка, она поднимает уши, становится ласковей. А раз так, мне хочется поскорее напоить ее.

— Товарищ Магид! — кричу я и бегу на кухню. Но Магид не отзывается.

Посмотрю-ка я тем временем, что у него там в брезентовом мешке. Развязываю его. Чего только тут нет: долота, шнуры, молотки, какая-то тяжелая банка. Хорошо бы ее открыть! Стукаю по крышке раз, другой.

Магид, видно, услышал стук.

— Не смей! — кричит он сердито, вбегая. — Не тронь! — и даже весь дрожит. Затем он осторожно отнимает у меня банку. — Ну и парень! — Тут он начинает разговаривать со мной очень дружелюбно. — Ты все еще любишь оружие, Ошерка? Поди-ка сюда! — И он вводит меня в спальни? — Только правду говори! У тебя есть штыки, пули, проволока?

— Нету, — отвечаю я.

— Обманываешь, Ошерка!

Ара тоже пристально глядит на меня.

— Ошерка, я уезжаю… Войдут немцы. Если они найдут у вас пули, весь дом погиб.

Я лезу за шкаф. В паутине, среди тряпья у меня спрятана плоская коробка из-под пулеметных лент. В эту коробку я складываю осколки снарядов, патроны и еще много другого добра.

Магид отбирает у меня коробку.

— Эх ты, Ошер, Ошер! — Защемив дверью патрон, он выламывает пулю из гильзы и высыпает порох.