Начало жизни - страница 39

— Я Буля, а не сорванец.

Буля доволен. А когда он доволен, у него всегда морщится нос. Буля не привык, чтобы взрослые по-хорошему разговаривали с ним.

— Выходит, стало быть, что вы скучаете по большевикам.

— Да! Не люблю я немцев!

Я вскакиваю и, размахивая руками, показываю, как я их ненавижу и как я, когда вырасту…

— Тише! — перебивает меня Магид и притягивает к себе. — Садись! Надо сесть… в тень. Нельзя стоять на солнце, нельзя громко кричать. Голова сильно заболит.

Мы тихо лежим втроем под кустами. Ветерок играет в колосьях. Как всегда в горячие летние дни, в воздухе плывут прозрачные паутинки. Жаворонок, быстро прошелестев крылышками, повисает на несколько мгновений над нами, затем ныряет вниз и сразу пропадает в хлебах. В реке перекликаются лягушки: начнет одна, отзовется другая, третья.

Магид подложил руки под голову и смотрит в небо.

— Хорошая страна Украина! Эх, и хорошая страна, ребята! — негромко говорит он и вдруг перекатывается на живот и подпирает обеими руками голову. — Много немцев в местечке?

— Ох и много! — отвечаю я.

— И пушек! — говорит Буля.

— Много лошадей…

— Лошади у них лучше, чем у большевиков, — говорит Буля. Он доволен, что Магид обращается к нему. — Они все идут на вокзал и грузятся в товарные вагоны.

— И на площадки тоже… — добавляю я. Как это можно, чтобы Буля один все рассказывал?!

Но Магид уже не слушает нас. Он приподнимается, оглядывается. Сквозь редкие листья вербы виден семафор и железнодорожный мост. По мосту взад и вперед ходит солдат. Слышно, как на станции погромыхивают вагоны, свистит паровоз. Этот свист медленно замирает в тихом летнем воздухе.

Магид вздрагивает. Он отгибает рукав, поглядывает на часы. Затем он подползает к лошади, отвязывает ее, снова привязывает и опять смотрит на часы. Сорвав прутик, он пристально глядит на нас и, сам не замечая, ломает его на мелкие кусочки.

— Что же вы сидите? Почему не идете домой? — внезапно спрашивает он нас. Потом приставляет ладонь к уху и прислушивается.

— А мы не домой идем. Нам нужно на речку, под мост.

— Нет! — Он берет меня за руку и говорит строго: — Не нужно!.. Нельзя под мост!.. Нехорошо сейчас ловить рыбу!..

— А я пойду! — Буля встает, схватывает сито и готов бежать.

— Эй, парень! — Магид приходит в волнение. Складка ложится у него между бровями, и пальцы сжимаются. — Сиди! — приказывает он.

Буля садится и поглядывает искоса на Магида. Я знаю, он готов каждую минуту убежать. Я тоже отодвигаюсь подальше от Магида.

— Какие вы, однако, озорники! — говорит Магид. Чуть заметная усмешка появляется на его сосредоточенном лице. — Вы боитесь меня?

— Нет, — отвечаю я и отодвигаюсь еще дальше.

— Ну что ж… Мне пора ехать, — говорит Магид. Он срывает прутик и хлещет им в воздухе. — Трудно только подгонять лошадь хворостинкой. Если б мне плетку раздобыть или хлыст! Слушай, Ошер, ты, кажется, умеешь делать хлысты из телефонного провода?

Не понимаю, при чем здесь телефонный провод? Мы ведь говорили о рыбе. И еще удивляюсь я Магиду: разве можно добыть телефонный провод у немцев?

— Как, — восклицает Магид, — у вас нет телефонного провода?! Эх вы, а еще спартаковцы! Провода можно раздобыть сколько угодно.

Заслышав о телефонном проводе, мы с Булей не знаем, куда деться от радости. Провод, солдатские фуражки, звездочки, пули, гильзы, противогазы, штыки, шрапнельные осколки — все, все, с чем возятся на войне, приводит нас в восторг, мы без ума от этого.

Но Магид выматывает из нас душу. Он долго смотрит на нас. Лицо его постепенно веселеет. А может быть, это нам так кажется?

— Только не спешить, ребята! — говорит он. — Провода вам хватит… Скажите, речку у моста вы знаете?

Это прямо-таки смешно: чтобы мы да не знали речки! Буля даже закатывается.

— Понятно, — говорю я, — знаем.

— Ну, очень хорошо, — отвечает Магид. — Только не спешить, ребята!.. Вербу знаете, что влево от моста? Старую вербу с дуплом, у которой корни торчат из воды. Значит, знаете, какая?

— Ну да, — говорю я, — из нее еще две вербы растут.

— Далеко только это от моста, — замечает Буля.

Зашевелились листья, зашуршали вокруг колосья. Лошадь встряхнула головой, зазвенела уздечкой.