Начать заново [СИ] - страница 17

Цветы отправлены. Записка к ним приложена. Теперь мне осталось только ждать. Вот только то, что произошло дальше поразило меня до глубины души. Такого я точно не ожидал. Когда увидел то, что прислал этот зараза в ответ, меня чуть Кондратий не хватил. Вот это фантазия. А этот мальчишка не устает меня поражать все больше и больше. Но вместе с тем мое уважение к нему все возрастало. И я с ужасом понял, что не только уважение…

Азарт возрос до немыслимых высот. Эта игра стала захватывать меня. Интересно, что он придумает в следующий раз.

Тайр.

Удивленно воззрившись на лилии и записку в них, я сначала умилился. Мне ведь никто и ни разу не дарил цветы. Но вот потом, сообразив от кого это, меня обуяла такая злость, что не передать словами. Не долго думая, я вызвал курьера, отправил этот букет вместе с запиской обратно, но перед этим обвязал его черной лентой и в его же записке сделал небольшую приписку: «Помню. Скорблю…по несбывшимся надеждам и мечтам. Но абонент больше недоступен. Просьба не беспокоить!!!» После чего отправил все это с посыльным. Благо, адрес отправителя был указан на самой открытке.

Мне вот стало интересно. Он на что вообще рассчитывал? Что после его подачки я, сломя голову, брошусь к нему? Прямиком в объятия, слезно умоляя его дать мне шанс? Фу! Глупость несусветная. Раз ему так уж необходимо мое прощение, пусть придумает способ пооригинальней, чем цветы с запиской. Я на такое не поведусь. И тут же другая мысль ворвалась в голову: «А на что я вообще собрался вестись, если решил для себя больше не иметь никаких дел с этим типом?» Ответа не было. Я и сам пока не знал как стану себя вести, если попытки примирения продолжатся. Вот только зачем оно ему надо. Я никогда не поверю, что этого типа может глодать чувство вины. Да и в чем его вина? По сути, это я виноват, что не смог изучить все аспекты, а потому и поплатился за это.

Тем более, я не поверю в его вдруг вспыхнувшие ко мне чувства. Это вообще из области фантастики. Увидел всего в гипсе, поломанного, и сразу же влюбился? Это вообще абсурд полнейший. Но тогда что же ему надо в таком случае? Ладно, подождем, время покажет, какие у него планы и намерения. А пока пусть наслаждается моим ответным подарком.

И только Грэйд, заметив то, что я сделал, расхохотался, сверкая хитрыми глазищами. Вот же, зараза. Ведь я уверен, что он что-то задумал, но ведь все равно не скажет ничего.

— Представляю его реакцию, когда он увидит черную ленту, но он сам виноват, нечего было присылать лилии. Они всегда считались цветами смерти. Вот теперь и получил. В следующий раз будет тщательнее выбирать букеты, со смыслом, — сквозь смех выдавил он из себя, заваливаясь на кресло и дрыгая ногами. Его смех был настолько заразительным, что и я улыбнулся. А потом, решив переключиться на другую тему, произнес:

— Знаешь, мне надоело сидеть дома. Завтра я иду в универ, — смех Грэйда резко оборвался. Он пристально посмотрел на меня, а потом резюмировал:

— Ну, то, что ты тронутый на всю голову, я и так знал, но не думал, что до такой степени, — я скривился. Друг всегда был беспардонным. — Вот скажи мне, ты совсем умом тронулся? Весь в гипсе, еще не восстановился, а уже собрался на учебу, — отчитывал меня друг, но я, твердо сжав губы, решил стоять на своем.

— Грэйд, как ты не понимаешь, я не могу дома. На меня все давит. Я хочу выйти на воздух, хочу обратить свои мысли в другое русло. Я не могу сидеть дома, — высказав все, уже тише добавил основную причину моего такого решения, — и тут я все время думаю о нем и о не родившемся ребенке. Нашем с ним ребенке.

На это друг ничего не мог возразить. Только стоял и с тоской смотрел на меня. Потом, махнув рукой, произнес:

— Я так понимаю, что отговаривать тебя бесполезно? — отвечать не стал, просто махнув головой. — Ну, что же, тогда завтра утром я зайду и помогу тебе д… — вот тут уж я не выдержал.

— Грэйд! Я похож на немощного?! Я вполне в состоянии ходить сам. Я в гипсе, а не калека, и не стоит ко мне относиться, как к инвалиду, — поняв, что немного перегнул палку, как-никак он обо мне заботится, пусть его забота и опека чересчур сильная, но он по-другому не может. — Я не инвалид. А своим отношением ты только делаешь хуже. Извини.