Начинающему христианину - страница 12

Ведь одно из двух: или вечно погибать, если так останешься, или покайся и обратись к Господу. Посмотри! все уже пошли к Господу… и тот обратился, и другой, и третий… Чего же ты стоишь и медлишь?

Не умствуй, не сочиняй молитв. Приступи в простоте с одною нуждою твоею, как больной к врачу, как связанный к освободителю, с искренней исповедью немощи своей и бессилия одолеть себя и с преданием себя Божию вседействию. Падай ниц, клади поклоны — многие, многие. И не отходи от молитвы, пока движется молитва. Охладеет молитва, берись опять за размышление, а от сего опять переходи к молитве. И для молитвы подбери краткие к Богу воззвания:

— Пощади Твое создание, Владыко!

— Боже, милостив буди ми грешному!

— О Господи, спаси же! О Господи, поспеши же!

Припоминай церковные песни: «Се Жених грядет…», «Душе моя, душе моя, возстани, что спиши…» и подобные. Так трудя себя, бей непрерывно в двери милосердия Божия.

Веровать надо в простоте сердца. Сам Бог повелел так веровать. Ибо что Бог сказал, то уже всеконечно есть совершеннейшая истина, против которой неуместны и возражения. В полном смысле настоящая вера и есть та, когда кто верует потому только, что Бог так повелел, и когда для того, чтобы уверовать, ничего больше не ищет, как узнать, как Бог повелел, и как только узнает, что Бог повелел так и так веровать, так и успокаивается на том полным успокоением, не допускающим никаких колебаний.

Се — детская вера, беспрекословно верящая Богу — Отцу своему! Ее-то и требовал Господь, когда сказал: Если не будете как дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18, 3). Из сего можете вы сами заключить, что кто иным каким-либо образом верует, о том нельзя не усомниться, войдет ли он в Царство Небесное.

Такая детская вера не есть слепая, а видящая, и видящая чистыми глазами, ничем не запорошенными. Она только в умовые исследования не пускается, а как узнает, что Бог так сказал, так и успокаивается. Это у нее самая верная, самая прочная и самая разумная основа на все верования. Слепая вера есть та, которая не знает, во что должно веровать, или если знает, то не полно, кое-как; равно не знает и того, почему должно веровать, и не заботится узнать ни того, ни другого. Такова большею частию вера простого нашего народа.

На этот вопрос Феофан Затворник ответил так: «Никакого нет греха доискиваться некоторых умовых соображений в уяснение и полнейшее уразумение предметов веры. Это делали нередко и святые Отцы. Однако, когда строятся в уме умовые соображения о предметах веры, тогда наиболее приходят и недоумения, колеблющие веру. Правда, что они подкрадываются и в душу, детски верующую. Но тут им обычно никакого хода не дают, сразу прогоняя их, в той уверенности, что это какой-либо кривотолк. Но так же надобно поступать и тем, которые не довольствуются и не умеют довольствоваться простою верою. Законный образ действования должен быть такой: пришли недоумения — не допускай их до сердца и не возмущай ими покоя веры; оттолкни их, стоя с сердцем на стороне веры, а потом ищи разъяснения. Придет разъяснение — добре; не придет — беда не велика. Покой веры цел — не слепой, а той, которая видит и знает, как повелел Бог. Повелевает неложный Бог, а недоумения кует нам умишко — задорный, но слепой.

Мудрование наше ничего доброго нам не дает, а только высокоумие плодит и руки и ноги расслабляет на делание добра и бегание зла. Бросим его! Не наживешь с ним добра. Нашему мудрованию все представляется так гладко и широко. Живи себе как хочешь: природа! Умрешь — Бог милостив! Если и достанется немного, так это ничего, пройдет. Его бы устами мед пить. А там, как умрешь — схватят сударики, бросят в теплое местечко и запрут крепкими запорами; кричи не кричи — никому дела до нас не будет, эти уже определены к месту. Так там и останешься на вечные времена. Вот и намудрил. Прогоним это мудрование и покоримся вседушно простой вере».