Начну все с начала - страница 62
— Привет, я сейчас буду, — и повесила трубку.
Через три минуты раздался звонок в дверь. Строя страдальческую физиономию, я открыл дверь. Как только за Катей закрылась дверь, она прыгнула мне на грудь. Впилась в губы и сказала:
— Как я по тебе соскучилась! Бросай все. Я так тебя хочу.
Я начал ей скорбно рассказывать про нож-заточку, про свои страдания. Но Катя перебила:
— Витенька! Вешай лапшу на уши, кому хочешь. Мы, с моей лучшей подругой Аней, раскололи ее отца, а он хирург госпиталя и всех в санатории знает. Они ему сказали, что у тебя все прошло за два дня. Они справку тебе по освобождению от физического труда дали только для обоснования твоей инвалидности на следующий год. Попросил их об этом Анькин отец. Поэтому я в душ, а лежа в койке поговорим. Нам есть, о чем поговорить. А ты иди, стели постель. Жди меня. Пусть для других ты больной страдалец и инвалид, а мы с Анькой знаем, ведь ты полностью здоров. Я тебя очень прошу, не придуривайся.
Я запер дверь на цепочку. Решил, что два раза меня уговаривать не надо, других планов и встреч на сегодня пока нет. Спасибо тебе, Катенька.
Катя вышла из душа, завернутая в мое полотенце. Сбросила его на пол и оказалась под простыней у меня на груди. Потом она благополучно переползла на меня полностью, закрыла мне рот своими губами. Одна рука ласкала мой член. Она спустилась чуть пониже, другой рукой начала теребить один мой сосок. «Ну, до чего талантливая девочка» — подумал я, но все правильные мысли сплелись в тугой клубок и надолго покинули мою голову.
Красивая, молодая девочка. Тугое тело, красивая грудь, маленькие сосочки, которые начинают твердеть, когда ими занимаешься. Я твердо решил сегодня не торопиться. Тем более, что, Катя сказала, у нее есть 4–5 часов. Аня все знает и при необходимости прикроет. Для меня это не очень приятная новость, но я подумал: «Через неделю они будут уже в поезде и неизвестно, когда мы еще встретимся, а в Ленинград они едут вдвоем и билеты уже куплены».
Надо отдать ей должное, ученицей она оказалась очень способной. Это она объяснила просто:
— Мы с Аней читаем книги и журналы. У нас есть видеомагнитофон. Мы посмотрели десятки различных видеороликов и видеофильмов про секс. Поэтому теоретическая подготовка у нас на высоком уровне. Если быть до конца честными, мы с Аней уже почти год ласкаем друг друга, когда смотрим фильмы. Но не получаем большого удовольствия. А когда я, — продолжала Катя, — провела утро с тобой, то Анька, как партнер, меня больше не интересует. Анька мне очень завидует. Она тоже хочет испытать это до отъезда в Ленинград, хотя бы два раза. У нас уже все девочки пробовали. Мы с ней последние из могикан.
Сначала смысл до меня не дошел. Но потом, скрытый смысл сказанного до меня все-таки добрался.
Через пять минут мои труды начали приносить результаты. Катя со стонами дышала:
— Я больше не могу терпеть, войди в меня. Я хочу, хочу. Ну, пожалуйста.
Пока я разворачивался, она как пантера, прыгнула на меня, завалила на спину, я не стал сопротивляться. Она села на меня, схватила за член. Приподнялась, вставила его в себя и поскакала на мне, со стонами и всхлипываниями. Стараясь загнать мой член как можно дальше в себя. Член упирался там во что-то мягкое и упругое. Катя рычала, стонала. Я почувствовал, она и я готовы не только кончить, но и взорваться.
Поэтому, как более опытный товарищ, я принял естественное, с моей точки зрения, наиболее правильное решение. Одним резким движением я свалил ее на кровать, перевернул на спину. Закрыл ей рот своими губами. Первое мгновение она не поняла, что произошло. Потом она почувствовала, что ее нещадно лишили самого прекрасного момента. Она не ощущает меня в себе. Ее обидели, унизили, обокрали, нагло плюнули в душу.
— Ты, ты, ты сволочь, паскуда, Иуда. Как ты мог? Сейчас же продолжи или я тебя убью. Я оторву тебе сейчас все, и никто ничего не пришьет.
За всю свою, в общем-то, небольшую сексуальную жизнь, если не брать в расчет последний месяц, я таких проклятий не слышал. Тем более от девчонки, которой еще не исполнилось восемнадцати лет. Я поднял Кате ноги и продолжил сам, но внимательно контролировал весь процесс.