Национальная галерея в Лондоне - страница 26
Вся сцена, трактованная в духе сатирического гротеска в сочетании с некоей таинственной романтикой, чрезвычайно близка к знаменитой серии «Капричос», в которой Гойя клеймил подлость и жестокость современного ему режима. Однако лучше всего полнокровный и яркий талант художника раскрывается в его знаменитом портрете Исабель Кобос де Порсель, изображенной в эффектном национальном наряде, так называемом костюме «махи». С черной кружевной мантильей, наброшенной на золотистые волосы, с сверкающими карими глазами и нежным румянцем на щеках – она кажется воплощением дерзкой молодости, смелости и красоты. Яркий цвет лица и волос, розовый атлас платья, просвечивающего сквозь черные кружева мантильи, создают сочный красочный букет, гармонирующий с обаянием и жизнеутверждающей прелестью модели.
Семь лет спустя к этой группе картин присоединится еще одно произведение кисти Гойи – «Портрет доктора Пераля», может быть менее эффектный, чем великолепный портрет Исабель, но более изысканный в своей единой серебристо-зеленоватой тональности. Оба портрета являются подлинными жемчужинами испанского раздела галереи и позволяют судить о лучших живописных достижениях Гойи.
Таким образом, к концу XIX столетия в Национальной галерее Лондона оказываются представленными все основные национальные школы. И хотя в количественном отношении отдельные разделы еще не отличаются необходимой полнотой, выдающееся качество некоторых памятников и наличие работ основных мастеров помогают создать известное равновесие между ними.
Рафаэль. Мадонна Ансидеи
В конце 1890-х годов произошло важное событие в художественной жизни Лондона, имевшее очень большое значение и для организации и дальнейшего распределения коллекций в Национальной галерее. Этим событием было открытие в 1897 году Галереи Тейт, ставшей музеем национального английского искусства. Уже давно обилие картин английских художников, переполнявших Национальную галерею, вызывало споры и всякого рода сомнения относительно их размещения и общего соотношения с другими разделами собрания. Дело в том, что наряду с выдающимися и широко известными произведениями таких мастеров, как Хогарт, Гейнсборо, Констебл или Тернер, в разное время поступавшими в галерею со дня ее основания, ряд коллекционеров жертвовали или завещали ей целиком все свои собрания английской живописи, зачастую состоявшие из многих десятков, а то и сотен картин, что создавало определенную диспропорцию и к тому же нарушало основной принцип подбора произведений, отличающихся только самым высоким качеством.
Так, в 1847 году Роберт Вернон принес в дар галерее сто пятьдесят шесть картин английских художников, по большей части еще живущих в то время и представляющих безусловный интерес для истории отечественного искусства, но которым было все же не место находиться в собрании наряду с шедеврами Тициана или Рафаэля. К тому же вопрос помещения, самый больной и тяжелый вопрос тех лет, создавал в этом случае дополнительные затруднения для администрации галереи. Было решено временно оставить картины в особняке их владельца, где они показывались посетителям два раза в неделю. В 1850 году верноновская коллекция была перенесена в другое здание, где в 1856 году к ней присоединилась большая часть картин и акварелей Тернера, завещанных им Национальной галерее. В 1859 году еще более возросшее за это время собрание английских картин перенесли в Южно-Кенсингтонский музей. Тем временем в связи с переездом Академии на Пиккадилли освободились залы, занимаемые ею на Трафальгарской площади, а затем последовали и пристройки к галерее, осуществлявшиеся архитектором Бэрри и законченные в 1876 году. Галерея получила таким образом возможность вернуть себе картины английской школы, но как раз в этот год в нее влилась по завещанию Уинна Эллиса большая коллекция голландской живописи, и проблема помещения встала острее, чем когда-ни-будь. Небольшие пристройки 1880-х годов не могли разрешить этого вопроса, и лишь создание Галереи Тейт, построенной на частные средства и названной именем своего основателя