Национальная республика - страница 5

При этом первое прасословие являлось корпоративным собственником времени, доказывая это тем, что накоплением знаний о прошлом и окружающем мире осуществляло упорядочивание времени преобразованием его в категорию человеческой цивилизационной истории и законов долговременного общественного бытия, для чего и создавало мировоззренческие, идеологические, мифологические средства описания и управления временной составляющей континуума. Теряя способность развивать новые средства воздействия на управление во времени, оно теряло контроль над историей, над временем и теряло контроль над цивилизационным развитием, обрекая государство на хаос и гибель. Тогда как второе, военно-управленческое прасословие являлось корпоративным собственником пространственных составляющих континуума, создавая свои средства для контроля и управления им.

Иначе говоря, военно-управленческое прасословие являлось корпоративным собственником жизненного пространства, организуя его и упорядочивая посредством права и силы оружия. Частным случаем жизненного пространства было территориальное пространство, на котором создавались наиболее удобные условия для производства средств жизнеобеспечения. Тогда как жреческое прасословие было корпоративным собственником возрастающих с течением времени знаний, как главных средств упорядочения цивилизационного течения времени, и использовало их для укрепления духовно-мировоззренческого порядка конкретного государствообразующего этноса.

Значение первого и второго прасословий в жизни государств изменялось. Роль жрецов в эпохи объединения племён, когда надо было вырабатывать духовно-мировоззренческие основания преобразованию родоплеменных сообществ в этнократические общества, в ритуалы и символы единства, оказывалась огромной и преобладающей во власти. Но задав вектор духовно-мировоззренческого развития, жречество выдавливалось военно-управленческим прасословием от влияния на власть в область обслуживания культовых мест, так как военно-управленческое прасословие должно было решать каждодневные проблемы поддержания правового порядка и охраны жизненного пространства, и его функции оказывались наиболее важными в каждодневной жизни языческого общества. Поэтому цивилизационное духовно-мировоззренческое течение времени было нелинейным: за ярким скачком в периоды преодоления жрецами духовно-мировоззренческих кризисов оно почти останавливалось, заполняясь преданиями и мифами о прошлом.

Духовно-мировоззренческий и правовой порядок раннего языческого общества был этнократическим, то есть естественным. Он освящался признанием его всеми членами в качестве естественного порядка. Поэтому законы бессознательно признавались священными и объединяющими всех ради разделения труда в общественном производстве, служа максимальному раскрепощению производительных сил и производственных отношений.

По мере становления могущества отдельных городов-государств такие государства захватывали окружающие жизненные пространства вместе с населявшими их племенами, часто иного этнического и расового происхождения, пленили их и массово вовлекали в общественное производство в качестве бесправных рабов. Это создавало условия для неуклонного разложения общественного сознания и преобразования общественно-производственных отношений в производственные, разделение труда в которых было уже не столько договорным, сколько насильственным, без учёта индивидуальных склонностей и интересов. В таких обстоятельствах значение определяющего правовую власть военно-управленческого прасословия от поколения к поколению возрастало, вырывалось из договорных традиций организации общественных отношений и становилось самодовлеющим, наследственным. Прасословия вырождались в касты, а право переставало быть естественным и становилось установительно законодательным, праюридическим, обслуживающим всё в большей степени интересы правящего класса военной и жреческой знати. А для защиты и продвижения установительно узаконенного права создавался чиновный аппарат власти.

Смешение с пленными, особенно с представителями иных, не гиперборейских рас, размывание этнократического архетипа и коллективного бессознательного умозрения государствообразующих этносов, которое происходило в языческих государствах, способствовало неуклонному вымыванию естественного права, договорного общественного согласия и создавало слои тех, кто тянулся к паразитарному потребительскому, необщественному и противообщественному цинизму, корыстному эгоизму. Это разлагало производительную этику, общественную мораль и культуру, вытесняло их необщественной культурой потребительского паразитизма и, в конечном итоге, рано или поздно, вело к упадку языческого общества и