Над горой играет свет - страница 45

Женщина осталась в машине. Она стащила с головы зеленый шарфик, рыжевато-русые волосы тут же растрепал вдруг взбрыкнувший ветер. Увидев меня, она улыбнулась, зубы у нее были с щербинкой. Она сняла темные очки, глаза под ними оказались того же цвета, что шарфик. Лицо такое, будто она сама доброта и искренность, прямо никаких темных тайн за душой. Но я-то знала, что тайны есть у всех и у нее точно тоже были.

— Ты, наверное, Вирджиния Кейт, — сказала тетенька.

Я вытаращила глаза.

— Я знаю все про тебя и твоих братьев. — Она посмотрела на заднее сиденье, потом снова на меня. — Я купила вам подарки. Ты любишь книжки? Мике я привезла книгу про живопись, тебе «Черного Красавчика»[13], а Энди раскраску и краски.

Я подошла ближе и глянула на заднее сиденье.

Женщина протянула мне упаковку жвачки «Джуси фрут». Руки у нее были не лучше моих. Руки, которые имеют обыкновение копаться в земле, залезать внутрь всяких коробочек, в дупла на деревьях, обустраивать могилки для мертвых птичек. Жвачку я не взяла, и женщина опустила руку.

— Ну, хорошо. Вот здесь вы все и живете.

Я кивнула, вороша ногой траву.

— А я Ребекка.

Сзади подошел Мика, встал рядом и очень громко произнес:

— Мама сказала, что папа нашел себе шлюху. Это про вас?

Женщина распрямила плечи.

— Давай подождем твоего папу, пусть он ответит на твой вопрос.

Мика наклонился к окошку машины:

— А что оно означает?

— Прости, дорогой?

— Что означает слово «шлюха»?

— Полагаю, оно означает, что твоя мама сейчас не очень счастлива с твоим папой.

— Мама сказала, что вы разрушительница семьи.

Я ущипнула Мику за руку, чтобы заткнулся наконец.

— Понятно. — Ребекка протянула ему пачку жвачки.

Мика изъял три пластинки, распаковал и, слепив их вместе, сунул в рот, все разом.

Вышел из дому папа и двинулся к нам, по-петушиному вскидывая ноги.

— Ну что, Ребекка, я вижу, ты уже познакомилась с мисс Вирджинией Кейт и с мистером Микой.

— Да, мы очень мило побеседовали.

— Букашечка, Мика, это ваша мачеха. — Он положил руку на ее плечо. — Моя новая жена.

Мне стало нечем дышать, такое уже было однажды, когда оборвалась веревка у качелей и я с лету ударилась спиной об землю. Мика, резко развернувшись, выплюнул жвачку папе под ноги.

Папины пальцы быстро-быстро постукивали по плечу его новой жены.

Я повернулась к Мике, но он уже убежал.

Папа что-то шепнул Ребекке на ухо, потом она ему, потом он вернулся в дом.

Я бросила Ребекку и осторожно подобралась к окну.

Мама бушевала.

— …Вали отсюда, дерьмо поганое, убирайся вместе со своей шлюхой, которую ты привез в шикарной тачке. Это мамочка купила своему масенькому новую бибику, да?

— Прекрати говорить о Ребекке в таком тоне. Это раз. А во-вторых, тебя не касается, что делает или не делает моя мать.

— Ну да, не касается, кто бы сомневался.

— Я приехал сюда не цапаться с тобой, а повидаться с детьми.

— Мистер Гордец. А кто тайком завел другую жену, не сказав мне и детям?

— Я хотел сообщить им самолично. И тебе.

— Почему ты так, Фред? Почему? Я любила тебя.

Стало очень тихо. Я слышала собственное дыхание. Что думал обо всем этом папа? Может, он сейчас скажет, что тоже ее любил? Я с надеждой ждала. Папа вернется, скажет той, в машине, чтобы простила его, у него уже есть семья в Западной Вирджинии.

— А ты храбрая, Кэти.

Сердце мое ухнуло в пятки.

— А что ты хотел? У меня на руках наши дети и заботы об этом доме.

— Позволь тебе напомнить, что не все наши дети у тебя на руках.

— Ублюдок!

Кто-то громко заплакал, и отец спросил:

— Энди, что ты делаешь под столом?

— Марш в свою комнату, Энди, сейчас же, — приказала мама.

Я услышала, как Энди, топая, убегает и сквозь слезы кричит:

— Энди сам убегит! Я очень грустный!

Папа снова заговорил:

— …приехал повидать детей, а не ссориться с тобой.

— Ха! Долго же ты собирался.

— Надо было обустроиться.

— Обустроиться? Ну ты и говнюк.

— Я обязан был твердо встать на ноги, подумать о будущем детей.

— Раз так… мистер Говношекспир, покажите, какой вы отец. Забери с собой Мику.

В голове моей зажужжали шершни.

— Забрать Мику?

— Да.

— У меня теперь жена. Она пока не ко всему привыкла.

— Выбирать тебе, Фред.