Над Мерапи облака - страница 24

Лучшего предлога для широкого наступления на левые силы реакция не могла и желать. По всей стране разбушевался кровавый террор, отделения компартии и других демократических организаций были разгромлены. В этой трагической ситуации руководители компартии не попытались обратиться к массам и организовать отпор. Наивными и беспочвенными оказались и надежды на влияние и авторитет президента. Сукарно поспешил откреститься от левых сил и под давлением реакции даже обвинил их в участии в путче. Это не помогло президенту сохранить власть. Он не был нужен победителям. Через некоторое время фактическим главой исполнительной власти стал малоизвестный до сих пор генерал Сухарто, ставленник военных кругов.

А тем временем террор продолжался. Реакционеры разжигали среди отсталой, неграмотной части мусульман религиозный фанатизм, внушали им, что во всех бедствиях повинны коммунисты. Были схвачены и убиты без суда и следствия ведущие лидеры КПИ Айдит, Лукман, Ньото. Другие крупные руководители, например Ньоно, Судисман, были преданы суду и приговорены к смертной казни. Разные источники и авторы называют разное число жертв, но большинство сходится на цифре 300 тысяч.

Во все школьные учебники истории вошел хрестоматийный пример Варфоломеевской ночи как кровавой и вероломной расправы над политическими противниками. Тогда французские фанатики-католики прославились избиением тридцати тысяч гугенотов. Индонезийские масштабы террора превосходят масштабы Вафоломеевской ночи по меньшей мере в десять раз.

Индонезийские тюрьмы переполнены политическими заключенными. Власти и не делают из этого секрета. В феврале 1969 года католическая газета «Компас» опубликовала большую статью, основанную на беседе корреспондента газеты с генеральным директором тюрем Куснаном. По признанию этого должностного лица, в 324 индонезийских тюрьмах томятся 60–65 тысяч человек. Вероятно, это далеко не полная цифра, так как здесь не учитываются заключенные специальных военных тюрем или же находящиеся в наспех оборудованных местах заключения, а также высланные на поселение. По свидетельству «Компаса» почти все тюрьмы не отвечают элементарным требованиям и приходят в ветхость.

Индонезийская печать пишет о намерении правительства постепенно осуществить массовую высылку десятков тысяч заключенных в районы джунглей Центрального Калимантана, Молуккских островов, Западного Ириана. Такая участь готовится только для рядовых коммунистов и членов других массовых левых организаций. Руководящие деятели и активисты КПИ должны предстать перед судом, который выносит обычно в таких случаях приговоры: смертная казнь, пожизненное заключение. Власти пытаются объяснить свое намерение выслать большую массу заключенных на отдаленные острова как некое справедливое социально-воспитательное мероприятие. Оно-де позволит избавиться от обременительных расходов на содержание включенных, предоставит им возможность обеспечить себя и заодно вовлечет их в освоение новых земель, что приведет к расширению сельскохозяйственного производства. В итоге подобного трудового перевоспитания все эти люди станут полезными с точки зрения «нового порядка» членами общества. На деле же такое переселение будет означать для людей тяжелые лишения, непосильный физический труд, изнурительные болезни, голод, гибель многих из них. В качестве первого шага власти направили партию политических заключенных на Буру, один из малонаселенных Южно-Молуккских островов.

Как показывает опыт переселения в Индонезии, для эффективного освоения новых земель где-нибудь на Калимантане или в Западном Ириане нужны серьезные капитальные затраты, специальная техника для расчистки джунглей, осушения болот. Поэтому правительство пока что смогло перевезти из густонаселенных районов Явы лишь очень незначительную часть ее избыточного населения. Но и эти немногочисленные переселенцы, лишенные необходимой помощи, как правило, бедствуют на новом месте. Многие бросают предоставленную им землю и уходят в ближайший большой город в надежде найти там какой-нибудь заработок. Высланные на поселение коммунисты будут лишены возможности более или менее свободно распоряжаться своей судьбой и обречены на голодный каторжный режим.