Над миром - страница 23

Подъем лифта на столь большую высоту занял всего пару минут, и, наконец я вышел в бывшей диспетчерской. Почему бывшей, да потому, что это теперь был наш форпост в космосе. Теперь тут роились строительные дроиды, стояли ряды малых реакторов, вовсю жужжали два малых 3Д-принтера, мерно гудели четыре малых утилизатора, а венчало все это великолепие целая гора прозрачных полуметровых кубиков. В то же время, пространство диспетчерской было очищено от мусора, который превратился в ровные штабеля металлических и полимерных слитков, а еще в те самые прозрачные кубики. Догадаться, для чего они были нужны труда не составило. Достаточно было посмотреть на ползающих на пятисотметровой высоте ремонтных дроидов, они вырезали края разрушенного купола, и вставляли туда те самые кубики. Толщина прозрачной стенки была около пятидесяти метров, но для того, чтобы из нескольких сотен кубиков, при помощи молекулярного соединителя, создать тут самую стенку, много мозгов не надо.

Если еще учесть, что восемьдесят процентов купола были нетронуты, а роботы впахивали без отдыха и перерыва, то дело продвигалось довольно споро. Прямо при мне один из ботов, загруженный под завязку прозрачными кубиками взлетел к рабочей площадке, исправно и без перерыва доставляя механическим работникам строительный материал. Я, конечно, мог бы поручить это своим людям, мог бы, если бы у меня был эшелон свободного времени для неспешного развития. Сейчас же, главным приоритетов было восстановить хотя бы минимальную работоспособность станции, и начать организацию оборонительного объема. Слово периметр для космоса не совсем подходит. Поэтому тут оборонительный объем, минные объемы, вместо полей, и так далее. В космосе вообще, очень выручает способность мыслить объемно, так сказать, в трех измерениях. А учитывая псионику, то количество измерений вообще не поддается подсчету.

Но это все лирика, а у многих возникает вопрос, нафига козе баян, то есть такой огромный купол? И тут же следует ответ, наши предки не идиоты, и запирать сотни тысяч человек, проживающих десятилетиями на станции в узких коридорчиках, не стремились. Ведь в таких условиях чаще всего и развиваются различные психические заболевания. Учитывая же огромное количество сильных псионов, такие нарушения сознания могли разрушить маленький замкнутый мирок космической станции. Поэтому и строили столь огромные помещения, благо экономить было не зачем, ибо дешевого материала для несущих конструкций в любом поясе астероидов было навалом. Только очень недалекий человек мог бы предположить, что подобные сооружения создаются из металла. Нет, для создания массивных пустотных объектов больше всего подходит пласто-керамика, в создании которой буквально из говна и палок Древние достигли просто небывалых высот.

Больше, чем кубики из неизвестного прозрачного материала меня заинтересовала странная конструкция, возводимая на краю диспетчерской. Там не было тех самых рисунков, которые являлись теми самыми рабочими местами операторов, поэтому сложные внутренние коммуникации тоже отсутствовали, а заодно была цела одна из стен, что упрощало строительство. И сейчас к этим стенам пристраивали еще три. Так как строительством руководила Медея, то у нее я и спросил:

«Как что? Хозяин! Это временный жилой блок для органиков, чтобы они могли тут жить и привыкать к величию вселенной, как оказалось, эта встряска сознания, очень полезна для их дубовых мозгов, и продирает, как ты говоришь, „до задницы“! Оказывается, что первое же пребывание на станции приводит, в семидесяти процентов случаев к повышению уровня сознания. Остальные переходят эту границу в последующие полеты, или же в процессе работы на пустотной стройке!», — последовал незамедлительный ответ.

«А побочные эффекты?», — с подозрением спросил я.

«К сожалению от половины, до одного процента людей получают те или иные психические заболевания, некоторые даже умирают от стресса!», — ответ был крайне жесток в своей рациональности.

«И где те парни, что повредились рассудком?», — вопрос был не праздным, так как это все же мои люди.