Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - страница 2

Куда и зачем они идут? Наверно, просто так, никуда и ни за чем. Не сидится им сейчас дома. Вышли, чтобы похвастаться своим счастьем, чтобы подивились на их красоту добрые, независтливые люди.

Зубавин оторвал взгляд от молодых верховинцев и сейчас же обратил внимание на курносого, с небритым и сильно опухшим, как бы обмороженным, лицом парня. Одет и обут он был буднично, даже бедновато: старая свитка, переделанная, как видно, из отцовской, поношенные постолы, островерхая, с вытертой мерлушкой шапка. На спине парня прилажена новая корзина, и поверх нее видна красноносая голова чубатого гусака. Выделялся этот человек из толпы еще одной деталью: воротник его свитки был поднят. Зачем? Ведь нет ни дождя, ни ветра.

- Интересный хлопец! Часто он мимо вас на базар шагает? - спросил майор железнодорожника.

- Первый раз вижу. Он не здешний: нашим ветром и солнцем не поджарен, белокожий. И снаряжение тоже не здешнее.

- Какое снаряжение? - заинтересовался Зубавин.

- Постолы, свитка и шапка. Я всех наших, что живут вверху и внизу, знаю - не было среди них такого.

Нащупав в кармане рубчатую рукоятку пистолета, Зубавин распахнул дверь будки и подошел к шлагбауму.

- Гражданин, ваши документы! - тихо, но твердо сказал он.

- Пожалста!..

Но Зубавину уже не понадобилось заглядывать в паспорт. Это «пожалста», переведенное с иностранного и механически, помимо воли, сорвавшееся с языка, окончательно убедило Зубавина, что он не ошибся.

Парашютист был подвергнут обыску. Из его карманов извлекли скорострельный бесшумный пистолет, две гранаты, тугую пачку сторублевок и схему главной карпатской железнодорожной магистрали. В корзине оказались портативная радиостанция и две коробки с запасными патронами к пистолету. Обыск завершился тем, что Зубавин вытащил ампулу с цианистым калием, вшитую в воротник рубашки задержанного.

- Террорист?

Парашютист испуганно и протестующе замотал головой:

- Нет, нет!.. - Помолчав, он добавил: - Только диверсант.

- Только… - Зубавин усмехнулся одними глазами. - Это тоже немало. Один шел?

- Один. Пан майор, я все расскажу. Я имел задание…

Зубавин остановил «кающегося» диверсанта:

- Потом расскажете, в более подходящей обстановке.

- Ничего, я могу и сейчас. Я имел задание…

Не слушая диверсанта, Зубавин подошел к нему, решительным жестом опустил воротник домотканной свитки, посмотрел на заросший рыжеватыми волосами затылок:

- Зачем поднимал?

- У вас бреют шею, а я…

- Понятно. Значит, оплошали ваши маскировщики. Кто вас снаряжал? Впрочем, потом…

В машине парашютист уже не пытался исповедоваться. Он молчал, мрачно, но и не без интереса, как заметил Зубавин, разглядывая окрестности Явора и улицы, заполненные народом. Машина остановилась перед ажурными литыми воротами горотдела Министерства внутренних дел. Парашютист опять оживился:

- Пан майор, не забудьте, что я не сопротивлялся. Имел оружие, но не применил.

- А разве это имеет какое-нибудь значение? - серьезно спросил Зубавин.

- Боже мой! А как же! Имеет! Огромное, - убежденно проговорил парашютист. - Если бы я оказал вооруженное сопротивление, я бы получил одну меру наказания, теперь же - другую. Правда?

Зубавин промолчал.

Машина медленно въехала на просторный двор, мощенный крупным булыжником.

- Пан майор, - бубнил парашютист, - я шел прямо к вам. Сдаться. Поверьте, я давно, когда они меня решили послать сюда, задумал сдаться. Я ненавижу их. Они украли у меня молодость…

Зубавин открыл дверцу машины и жестом предложил парашютисту выходить.

Диверсант ловко выскочил на булыжник, между которым пробивалась весенняя травка. Он заискивающе смотрел на своего конвоира, стараясь угадать приказание, прежде чем оно будет высказано. Вместе с тем он воровато косился по сторонам: на высокие дворовые стены, увитые старым плющом, на двухэтажный дом с большими окнами.

- Что, знакомая обстановка? - Зубавин улыбнулся.

Парашютист утвердительно кивнул головой.

- Здесь раньше был мадьярский банк, - сказал он.

Поднявшись к себе в кабинет, Зубавин открыл форточку, снял плащ, фуражку, вытер платком мокрый лоб.

- Раздевайтесь, - сказал он в сторону парашютиста.