Надежда на счастье - страница 28

– Не очень-то он любит купаться, да?

– Да, не очень, – со вздохом ответила Оливия. – Воду он никогда не любил. Мне кажется, фермеры пытались утопить его, когда он был щенком. – Она посмотрела на Конора. – Как ни грустно, иногда они это делают. Я нашла его раненого и принесла домой. Не могла же я оставить его…

Конор молча кивнул. «Похоже, у нас с этим псом есть что-то общее», – подумал он, усмехнувшись.

Оливия искупала пса, потом вытерла полотенцем густую шерсть, но не стала отпускать его. Отвязав Честера, она завела его в дом и только после этого отпустила. Пес радостно взвизгнул и выскочил из кухни.

– Мне кажется, он побежал прятаться, – заметил Конор.

– Вернется, когда придут девочки, – ответила Оливия, поворачиваясь к плите. – По крайней мере, не будет путаться под ногами, пока я пеку пирог.

– Значит, у малышки Миранды сегодня день рождения?

Оливия кивнула.

– Ей исполняется шесть лет. Она так радуется этому, потому что будет теперь ходить в школу вместе с Бекки и Кэрри. Сегодня после обеда мы устраиваем для нее вечеринку.

Оливия подала Конору завтрак, потом снова повернулась к плите.

– Так, поставить на малый огонь и размешивать, пока не загустеет, добавляя яйца по одному, – бормотала она себе под нос. Потом вдруг обернулась и, взглянув на Конора, спросила: – Вы не могли бы взглянуть на рецепт и сказать, сколько всего яиц нужно добавить?

Конор не ответил, хотя и смотрел в раскрытый дневник, лежавший на столе. Не глядя на нее, он придвинул к ней дневник, и она прочитала:

– Три яйца. – Потом пристально посмотрела на него и спросила: – Вы не умеете читать, да?

Он глухо проговорил:

– Да, не умею.

– А я-то все время приносила вам книги. Надеялась, что они помогут скоротать время. Почему же вы мне ничего не сказали?

Он не ответил, да в этом и не было необходимости. Немного помолчав, Оливия сказала:

– Я могу научить вас читать, если хотите.

Он отрицательно покачал головой:

– Нет.

– Но это совсем несложно. Вы могли бы…

– Нет.

– Поймите, мистер Браниган, не знать чего-нибудь – это не стыдно. Стыдно не пытаться узнать. Стыдно бояться…

– Бояться? – Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. – Женщина, ты понятия не имеешь о том, чего я боюсь или чего стыжусь. И не делай вид, будто знаешь.

Оливия со вздохом пожала плечами и заговорила совсем о другом:

– Знаете, у меня очень запущенный дом. Крыша протекает уже почти два года. Год назад я продала пару свиней и купила все необходимые материалы, так что Нейт, мой помощник, мог бы заделать крышу. Но он умер прошлым летом, и крышу так и не починили. Ну а теперь у меня по всему чердаку стоят миски и банки – на случай дождя. – Она снова вздохнула. – Знаю, мне нужно самой забраться на крышу и починить ее, но я не могу себя заставить. И мне стыдно за то, что я такая трусиха.

Он смотрел на нее с недоумением, очевидно, не понимая, о чем она болтает.

– Видите ли, я боюсь высоты, – продолжала Оливия. – И всегда боялась. Мама говорила, что это из-за того, что мой брат Чарлз поставил меня на перила веранды, когда мне было три года. Мама говорила, будто он просто хотел пошутить, как делают все мальчишки, и не знал, что я могу испугаться, а когда мой отец упал со стремянки шесть лет назад, я стала бояться высоты еще больше. Так что я просто не могу набраться храбрости и починить эту крышу.

Швырнув ложку в кастрюлю, Оливия пристально посмотрела на Конора.

– Понимаете, почему я это говорю? У всех нас есть свои страхи, мистер Браниган, свои слабости. – Отвернувшись, она тихо добавила: – Но если надумаете научиться читать, то дайте мне знать. Я с удовольствием научила бы вас.

– Так долго я здесь не задержусь.

Оливия поставила кастрюлю на огонь. Она знала: он говорит правду. Еще несколько недель, и он уйдет. Мысль о его уходе должна была бы принести ей облегчение, но этого не случилось, и Оливия не понимала почему.

Конор не был семейным человеком. И уж тем более у него не было никакого опыта по части вечеринок в честь дня рождения маленьких девочек.

Когда девочки вернулись после купания, Оливия отправила их наверх – переодеваться и готовиться к празднику. Конор, решив, что такой прекрасный день очень подходит для прогулки, вышел из дома. За пределами пыльного двора, на пастбище, окруженном деревянной изгородью, паслись мул и корова, которой скоро предстояло отелиться. А в самом конце пастбища стоял курятник, вся краска с которого облупилась от непогоды. Конор увидел и другие хозяйственные постройки, но все они были не в лучшем состоянии. Ухоженными были лишь фруктовый сад и огород.