Надежда - страница 32

Архи задумался.

— Неделю не было… А по три дня бывало. Я только арбузные корки ел. Собирал в городе на помойке.

— И у нас так было. Мы в эту весну очень голодали. У нас один маленький умер.

Справа из кустов вдруг вылетела, хлопая крыльями, серая птица и, мелькнув в светло-голубом небе, исчезла за деревьями.

— Утка! — воскликнул мальчик. — Вот бы ружье!

— Ну ладно. — Девушка встала. — Я буду стирать, А ты уходи. Вдруг дядя придет.

Мальчик тоже поднялся.

— Подожди, — сказал он. — Сколько вы еще будете здесь работать? Неделю?

— Нет. — Она оглянулась по сторонам. — Только ты никому не говори. Мы уйдем ночью. Сразу, как стемнеет.

— Ого! — Архи свистнул. — Вы только осторожнее, Хьюз вас будет преследовать. У него собака есть специально для погони. А потом еще приедет шериф и вас оштрафуют. Понимаешь, чем это кончится?

— Я не знаю, — сказала девушка. — Это всё дядя решил.

— Но и тут торчать нет смысла. Хьюз вас выгонит, когда кончится сбор урожая. Куда вы ни пойдете, всюду будут надписи: «Работы нет».

— И потом еще дожди, — сказала девушка. — Говорят, тут всё затопит. Мы тогда совсем пропадем.

— Дожди будут, — подтвердил мальчик.

Они постояли некоторое время молча.

— Знаешь что… — Архи сунул руки в карманы. — Хочешь, я вас провожу? Я тоже собираюсь уходить. Меня Хьюз вот-вот выгонит.

— Нет, что ты! — девушка испуганно отступила. — Я тебе говорю: дядя всех американцев ненавидит. Он с тобой и говорить не станет. Он лучше с голоду умрет, чем возьмет что-нибудь от американца.

— Ну ладно, — сказал мальчик огорченно. — Чудак он, твой дядя. Это же Хьюзу выгодно, чтобы мексиканцы были против нас… — Он протянул девушке руку. — Ну, прощай.

— Прощай, — сказала девушка. — Мы, наверное, больше не увидимся никогда.

— Наверное.

— Ты теперь так и будешь всё время один?

— Так и буду. Ну ничего. — Мальчик тряхнул волосами. — Я привык.

— Опять будешь жить в лагере безработных?

— Да. Скорее всего там. Только зимой там очень плохо. Холодно.

Мальчик перепрыгнул через ручей и остановился на другом берегу.

— Знаешь что?

— Ну!

— Если вы будете ночью уходить, не идите по дороге. Они на лошадях вас сразу догонят. Идите лесом и постарайтесь добраться до лагеря безработных. Если успеете уйти километров за двадцать, — ваше дело выиграно. Хьюз надолго ферму не оставит.

— Хорошо. Я объясню дяде. Скажу, что сама придумала.

— Ну прощай!

— Прощай.

Было около двух часов ночи, когда Хьюз стал будить Данни.

— Ты всё валяешься, — он стаскивал с вербовщика несвежую простыню. — Ты спишь, а птички улетели.

— Какие птички? Что ты несешь?

— Мексиканец удрал вместе со своим курятником..

— Что ты говоришь? — Данни сел на кровати. Сон с него слетел. — Не может быть!

— Вот тебе и «не может». У тебя он украл, выходит, долларов шестьдесят, если считать, что они еще две недели должны работать, а у меня все двести.

— Надо торопиться. — Данни поспешно натягивал брюки.

— Ничего, — сказал Хьюз, — одевайся пока… Майк седлает лошадей, а я пойду возьму собаку.

Через четверть часа они выехали. Вербовщик — на тяжелом упитанном жеребце по кличке Молодец. Хьюз и Майк — на кобылках из американских рысистых. Рядом с лошадьми бежала собака. Майк держал ее на длинном, в три метра, ремне. Было еще темно, но дорога различалась хорошо. Собака сразу взяла след и с лаем тянула вперед. Лошади шли ровной некрупной рысью. Только у Данни жеребец всё время дергал повод вниз.

— Ты ему не давай опускать морду, а то он споткнется.

— Знаю, — проворчал Данни. На этом жеребце он участвовал здесь однажды в такой же погоне.

— Я так и думал, что этот мексиканец уйдет, — говорил Майк возбужденно. — Уж слишком он гордый, нипочем не станет работать, раз решил, что это несправедливо.

— Ну, мы ему сейчас покажем «справедливость», — проворчал Хьюз, помахивая плеткой. — Люблю это дело. — Он повернулся к Данни, который яростно дергал повод. — Это будет почище, чем охота за кроликами. Но, ты, дьявол! — прикрикнул он на кобылу, которая на ходу пыталась укусить жеребца. — И послушать только, какой вой поднимется, когда на них спустишь собаку.

— Мне бы раньше надо было заглянуть туда к ним, в сарай, — продолжал Майк. — Но я проснулся полчаса назад. Прихожу, а там никого.