Надина коза - страница 4

— В Робинзона! В Робинзона! — все оказались в восторге от новой затеи.

— Мы постелем зелёное старое сукно со стола, это будет лужайка, коза будет пастись, Надя будет за ней ходить, доить её и приносить нам молоко.

— Так-то так, Андрей Александрович, да как же без меня барышня?

— Нянечка, — тут выступил Евгеша, самый кроткий из двоюродных братьев, — уж я тебе отвечаю за Надечку, слезинки не будет у неё, мне-то доверяешь?

— Ну, да уж и я, — перебил его Андрюша, — сказал не трону, так и не трону, — слово честного солдата; беру под своё покровительство!

— Нянечка, оставьте, — тянули сестру за руки Ипполит и Федя.

— Ну хорошо, коли вы, шестеро мальчиков, таких больших, обещаете мне не обидеть ребёнка, надо же поверить… Я рада заняться, мало ли у меня дел-то!.. Только, уж ежели что, сохрани вас Боже, я за Наденьку знаете, как с вами поступлю?.. — и няня, ещё раз строго оглядев всех мальчиков, наконец ушла.

Надя, в сопровождении козы, проникла наконец за городские ворота, и когда Андрюша не только запер их за ними, но даже повернул ключ, — они беспечно шли вперёд, не задумываясь над тем, так ли весело и спокойно выйдут обратно.

Нянечка не устроила у себя арсенала и не отобрала оружия, не подозревая, что для игры в «Робинзона» это тоже необходимая принадлежность.

Как всё началось хорошо и весело!

Рассмотрев козу со всех сторон, заставив её ходить и блеять, Андрей кивнул головой и сказал:

— Хорошая штучка!.. Голос-то у неё где? — он нахмурил свои красивые брови и, подумав, сам себе ответил. — Ага! Понимаю — тут, под голубым галстуком… Да, — он растягивается и собирается как гармония… Хорошо! Примем к сведению.

Ломберный стол был повален на пол, ножками вверх, он изображал плот, на котором, упираясь палкой в пол, плыл одинокий печальный Робинзон с разбитого корабля. С ним были только оружие, припасы, порох и коза, которую он спасал с разбитого корабля. Остальные дети в это время сидели все на диване, повёрнутом к стене, так как он изображал скалу, а дети — диких, следивших из-за его спинки как из засады за приближением к ним несчастного белого. Ипполит, воображение которого страшно разыгрывалось, уже воткнул в свои спутанные, курчавые волосы два гусиных пера, найденных им ещё утром в кухне, и, изображая радость дикаря, с необыкновенными кривляньями прыгал по дивану, Федя сопел, уткнувшись подбородком в спинку, и изредка, надув щёки, изображал из себя ветер, потому что тогда, — объявил он, — была буря. Евгеша пояснял Наде все действия Робинзона: вот он причалил, оступился, упал в воду, вскочил, коза не хочет идти: боится воды, он должен её тащить… И действительно, — коза с тупым стуком повалилась на пол, и Андрей тянул её на верёвке.

— Не надо! Не надо! — завизжала Надя во всё горло.

— Вот глупая! — заметил Робинзон. — Разве ты не понимаешь, что за ветром я ничего не слышу?.. Федюк, дуй сильнее!..

Федя был багровый от усилий, в это время козу подняли, и Надя перестала волноваться.

Из пальто мальчиков Робинзон выстроил теперь палатку, он жил там со своей собакой (Лыска выступила на сцену), коза паслась возле, на зелёном сукне, и вот, в отряде диких, который теперь переселился в самый дальний угол комнаты, отгороженный несколькими поваленными стульями, что изображало те лодки, на которых приехали дикари на этот остров, начался необыкновенный гам и шум: дети плясали воинственный танец и пели страшные воинственные песни, вроде:

Всё это выкрикивали мальчики, которым Надя вторила с восторженным видом, стараясь перенять голос их и жесты. Их пленники — Ипполит и Феодор лежали связанные, костёр был сложен, ножи наточены; тут произошло небольшое разногласие: Федя, по роли, был Пятница и должен бежать от диких, чтобы спастись у Робинзона; Ипполита же решили зажарить и съесть, но он решительно противился этому, объясняя, что, когда человека съедят, то его уже нет, а он желает продолжать играть. Евгеша и Викторушка не могли с ним справиться, он так дрался ногами, что чуть не разбил им нос. Завязалась такая свалка, что Робинзон, быстро превратившийся в старшего брата Андрея, перескочил через стулья и объяснил, что если Ипполит не даст себя сжарить, то он немедленно выгонит его из игры, если же, напротив, — он будет съеден, то никто не помешает ему продолжать играть, так как теперь его имя Боевое перо, ну, Боевое перо и съедят, а он будет потом продолжать играть под названием Змеиный зуб, и это будет он же, но совсем другой дикий, который приедет с новыми лодками и начнёт настоящую войну против Робинзона.