Надушенный рукав - страница 44

Пока он мешкал у двери, агенты заметили их компанию. Разговоры постепенно угасли. Сано скользнул взглядом по обращенным к нему лицам, но не нашел того, кого искал.

— Мне нужен Тода Иккю, — наконец объявил он.

Из шеренги агентов вышел самурай, одетый в серое. Поклонился Сано:

— Здравствуй, сёсакан-сама.

Сано поклонился в ответ:

— Здравствуй, Тода-сан.

Тода, старший агент разведки, обладал такой заурядной внешностью, что Сано постоянно забывал, как он выглядит, даже после стольких консультаций по предыдущим расследованиям. Он был не низкий, не высокий, нетолстый, не худой, не старый и не молодой. Его лицо никто бы не запомнил — преимущество в его профессии.

— Дай догадаюсь, — сказал Тода. — Вам нужна помощь в расследовании убийства главного старейшины Макино.

Только сейчас его поведение и голос уставшего от жизни человека возбудили у Сано смутное воспоминание. Тода окинул взглядом людей, выстроившихся за спиной сёсакана.

— И ты привел с собой наблюдателей, которых назначили канцлер Янагисава и властитель Мацудайра.

Как обычно, Тода демонстрировал прекрасную осведомленность о делах бакуфу. Он сдвинул в сторону перегородки, увеличивая пространство вокруг своего стола.

— Прошу, располагайтесь, — пригласил он.

— Спасибо, — поблагодарил Сано и вместе с сыщиками опустился на колени на полу.

Ибэ со своими людьми и наблюдатели от властителя Мацудайры столпились вокруг. Сано знал, что, несмотря на теплый прием, Тода очень неохотно делится информацией: мэцуке ревниво охраняла знания — источник своей уникальной силы. Но Тода не осмелился отказать в помощи сёсакану-сама, который разыскивал убийцу друга сёгуна и высокопоставленного чиновника.

— Вот досье на Макино. — Тода сел за стол и положил руки на объемистую книгу. — О каком из подозреваемых среди его домочадцев ты хотел бы услышать?

— Начни с жены и наложницы Макино, — попросил Сано.

Тода пролистал книгу.

— На них ничего нет, кроме дат, когда Макино женился на Агэмаки и взял в дом Окицу. Никто до сих пор не предполагал, что они удостоятся нашего внимания.

Сано подумал, что весь бакуфу считал женщин слишком незначительными, чтобы их замечать. Здесь ему действительно больше помогла Рэйко.

— Актер?

— Есть. — Тода показал на одну из колонок. — Урожденный Юити, сын владельца чайной, двадцать пять лет. Сценическое имя Кохэйдзи, работает в театре Накамура-дза, специализируется на самурайских ролях. Ранее под именем Кодзакура работал в театре Овари. Ни в чем плохом не замечен. Считался безопасной компанией для главного старейшины Макино.

Сано запоминал на будущее.

— Тамура?

Тода просмотрел несколько страниц и резюмировал:

— Тамура Бандзан, сорок семь лет. Потомственный вассал Макино. Известный боец на мечах, но весь его опыт сводится к тренировочным сражениям. — Тода поднял глаза на Сано и добавил: — Самурай с его тягой к боевым искусствам, как правило, хотя бы раз обагряет меч кровью к такому возрасту. Но у нас нет свидетельств, что Тамура когда-либо убивал.

— Это его не оправдывает, — возразил Сано. — И не доказывает, что Тамура не способен на убийство.

У такого бюрократа, как Тамура, мало возможностей драться насмерть.

— Что скажешь об отношениях Тамуры и главного старейшины?

— Источники среди челяди Макино докладывали об их частых ссорах.

— Причины ссор?

— Макино имел привычку вымогать деньги у менее значительных чиновников бакуфу, — ответил Тода. — Поскольку он обладал властью уничтожить их, если они не заплатят, ему мало кто противился. Тамура не одобрял такие повадки. Как и распутство Макино. Тамура твердил главному старейшине, что непомерная жадность до денег и женщин — преступление против бусидо.

Воинский кодекс чести гласил, что деньги — это грязь, они недостойны внимания самурая, который должен возвыситься над материальным. Также следует отказаться от чрезмерных удовольствий плоти, которые отвлекают от исполнения долга. Сано подумал, что конфликт между главным старейшиной и его первым вассалом был гораздо глубже, чем намекал Тамура.

— Как реагировал Макино на обвинения Тамуры в бесчестье? — спросил Сано.

Оскорблялся, что и понятно, — ответил Тода. — Говорил, что его личная жизнь Тамуры не касается, мол, он поступает как хочет, а если Тамура не будет держать рот на замке, то потеряет место.