Надя Князева решает остаться - страница 8

– А мне что с этого?

– Помри, говорю.

– Так что мне за это будет, если помру? – терпение и настойчивость в переговорах – наше все.

Тишина. За спиной откровенный хохот. Затем языки огня взметнулись ввысь, вырвались из разлома и, сравнявшись со мной по росту, приобрели очертания рогатого бестелесного существа.

– А что хочешь?

Так. Вот это очень деликатный, даже интимный вопрос. Любой корпоративный юрист скажет, что выкладывать на переговорах сразу все карты – верх глупости. Вести необходимо издалека, прощупывая почву, усыпляя бдительность, играя на гордыне и чувстве собственной значимости контрагента.

– Звать-то вас как, господин?

– Арахрахн, – то ли прорычал, то ли чихнул огненный сгусток, потеряв форму, а затем вновь собравшись в очертание огненных мускул, увенчанных рогами.

– Меня На… э-э… Эвон я. Эвон Ревиаль. Вот скажите, Арахр…хр, – замялась, решив, что обращаться к нему по имени не буду. – Скажите, для общего мне развития. Чтобы закрыть такой вот малюсенький разломчик, чисто теоретически, много сил потребуется?

– Смотря кому, – замялся Арахрахн.

– К примеру, стражу грани. Ну, скажем… Вот вам? – переспросила, подчеркнув значимость последнего слова.

Гордость и гордыня – первые качества, бережно лелеемые демонами, это я уже сама поняла, даже несмотря на Эвоновы знания.

– Мне? – хмыкнул он, а затем рассмеялся. – Да мне это ничего не стоит, смертная. Щелкнуть пальцами!

– Великолепно! Запомнили! А помереть – процесс тяжелый. Остановка сердца, остановка дыхания, остановка кровообращения и всех функций организма. Пока все остановишь – замучаешься! Боль, опять-таки, ужас от осознания, что все кончено. Перед этим – завещание составить, дела земные завершить, гроб красивый выбрать, место для погребения купить, позу для смерти выбрать, – я загибала пальцы. – Смекаете?

– Сдохнуть сложно?

– Да не то слово как сложно! Еще хотите, чтоб я сдохла?

– Хочу, – довольно осклабился Арахрахн.

Каждая человеческая душа, после смерти попадает в Яму. Нет, конечно, единицы летят в Небо, но Эвон это явно не грозит. Да и мне, Наде, в принципе тоже. Так вот души питают Яму силой. Когда душу приводит конкретный демон, часть силы уходит ему, остальная – Орху. А сила – основная разменная единица в Яме. Это что-то вроде денег на Земле. За нее убивают, заключают браки по расчету, раздвигают ноги, задирают хвосты, ломают клювы и все такое прочее.

– Сделка! – радостно воскликнула я.

– Помрешь? – с сомнением покосился Арахрахн.

– Помру! Обязательно! Хоть процесс это тяжелый, сложный, мне вообще целой жизни стоить будет, но вот почкой клянусь – помру. А вы взамен разлом закроете.

Демон задумался, приложил огненную ладонь к подбородку, почесал бестелесное лицо. Я дожала:

– И раз уж мы решили, что вам, в отличие от меня, это ничего стоить не будет, останетесь мне должны в довесок.

– Желание? – недовольно переспросил он.

– Ну, чего может захотеть в будущем чело… дорфинка? Денег? Мужика? Домик у моря. Пустяк. По всем параметрам выгода ваша. Ну что?

Молчал. Думал.

– А, ладно. Раз вы в сделках да выгоде не разбираетесь, я тогда свое беспрецедентное предложение лучше кому другому отдам. Целая душа все же, дорфинская, сильная. Э, мужики, есть кто мертвый, кроме Арахрхр… блин, язык сломаешь. Душу предлагаю! Кому душу?

– Ну, стой, стой! Согласен я. Договорились!

Каждый юрист знает – никаких устных сделок, даже заключенных в присутствии свидетеля. Поэтому я хитрым прищуром окинула помещение в поисках бумаги и писчих принадлежностей. Быстро начеркала договор в двух экземплярах, пришлось Надю Князеву порвать и переписывать на Эвон Ревиаль, затем вернулась к покорно ожидающему Арахрахну и едва не срывающемуся на хохот главдемону.

Страж грани посмотрел договор, затем коснулся его ладонью и оставил большой опаленный огнем символ – что-то вроде подписи. Мне вот не повезло. Со стороны телесных сущностей в таких случаях требуется не что иное, как кровь. Вот только кровью своей я делиться не планировала, потому что с самого детства боюсь уколов, порезов и всего, что с этим связано. Посмотрела на огненную сущность, на сдерживающего улыбку Генри Кавелла, на договор. Пора наводить в этом мире свои порядки. Плюнула на договор, приложила большой палец и с чувством выполненного долга протянула один экземпляр Арахрахну. Тот, к слову, изображал застывшее пламя. Моргнул. Отлично, а то мне тут безвременно почившие стражи грани не нужны. Кому разлом закрывать-то?