Наёмная рота "Светлые головы". - страница 7

- Однако при нужде вы можете держать его одной рукой?

- Да. Но быстро устану, и удары будут слабее. – Как бы в подтверждение своих слов девушка сделала несколько колющих выпадов с правой руки, ловко перебросила оружие в левую ладонь, повторила движения. Она была быстрой и гибкой, даже в кирасе, однако действительно едва ли смогла бы пробить такими уколами кольчугу либо кожаный панцирь.

- А кинжал? Я не видел, чтобы вы занимались с ним в левой руке.

- Кинжал я обычно использую отдельно, когда нет меча. – Сержант внезапно крутанулась на каблуках и замерла, глядя на собеседника. Клинок она положила на плечо. – Но левая рука у меня тоже «рабочая», могу отклонять ей удары.

- Как? – Этот разговор с Даллан был самым долгим за всё время их знакомства, и маг задал вопрос скорее чтобы продолжить беседу, чем из любопытства.

Вместо ответа девушка просто сжала пальцы в кулак и подняла его, демонстрируя стальную пластину, нашитую на перчатку – от запястья и почти до локтя.

- Сколько-нибудь серьёзного удара, даже самым тупым клинком, она не выдержит.

- Серьёзного удара не выдержат мои кости, они слишком тонкие и хрупкие. – Мечница, кажется, едва заметно улыбнулась. Он не поручился бы - однако уголки её губ на миг приподнялись, и в глазах что-то блеснуло. – Но скользящий можно отвести, или просто отклонить чужой клинок без риска порезаться.

- Каша готова. Сейчас подгорит. – Глухо сообщила из-под шляпы эльфийка, и Карлону пришлось прервать разговор, чтобы снять котелок с огня.

После ужина они распределили дежурства. Первой на часах стояла Вэлрия, последней её подруга. Карлону достались самые тёмные часы до и после полуночи. Он не возражал – так действительно было правильнее всего. В назначенное время эльфийка разбудила его, схватив двумя пальцами за нос и подёргав. Выслушав заслуженные проклятия на свою голову, девушка забралась под одеяло и тут же уютно засопела носом, положив руку в перчатке на приклад магазинного арбалета. Маг же принялся прохаживаться вокруг костра, иногда подбрасывая в него деревяшек. Небо оставалось чистым, но молодой серпик луны практически не давал света. За пределами круга, освещённого костром, тьма казалась непроглядной. Карлона так и подмывало использовать заклятие совиного глаза, чтобы видеть сквозь мрак, однако его поддержание требовало расхода сил, которые стоило поберечь назавтра. В какой-то момент мэтр обнаружил, что потеет, а по спине его бегают мурашки. «Что за чепуха. – Подумал он. – Как новобранец. Ты войну прошёл, чего дрейфишь?». Но мурашки переросли в тревогу, тревога превратилась в самый настоящий страх. Карлон замер, стиснув потной ладонью рукоять тесака. За пределами круга света мелькнуло что-то, донёсся шорох, напоминающий шаги мягких лап. Маг задохнулся от ужаса, остолбенел… и зажмурился, спешно выстраивая в уме барьер. «Расслабился, дурак! – Обругал он себя. – Дисциплина рассудка!». Мэтр мог бы и раньше понять, что ползучий страх, проникший в его душу – не настоящий. Кто-то, наблюдающий за ним из темноты, пытался парализовать мага ужасом или обратить в паническое бегство. Ведь бегущий без оглядки человек – удобная жертва.

- Ах ты мразь. – Прошептал Карлон одними губами. Всё так же стоя столбом, не отпуская тесак, он бросил косой взгляд на спутниц. Девушки мирно спали. Влезть в разум спящего даже проще, но для этого нужен совсем другой дар, из иной сферы магических талантов. Значит, лучше их не будить. Мэтр сосредоточился на собственных ощущениях – и в тот же миг в незримую стену, выставленную вокруг его рассудка, будто ударило чугунное ядро из осадной бомбарды. Маг скривился от фантомной боли, обхватил голову руками. Удар был полон дикой, грубой мощи – и Карлон понял, что имеет дело не с человеком. К костру подобралось одно из редких существ, наделённых врождёнными способностями манипулировать разумом. Вот ведь свезло так свезло – подобных тварей и на нейтральной полосе единицы. Хищник, охотящийся с помощью вторжения в мысли – это и лучше, и хуже, чем маг с такими же возможностями. Карлон понял, что ещё одного удара он не выдержит – его самообладание рухнет. Потому маг… убрал все заслоны и впустил врага внутрь. Это было больно – просто адски больно. Словно добровольно втыкаешь себе в живот стрелу. Дав хищнику нырнуть в свою душу, Карлон начал возводить новые стены – но не перед ним, а вокруг него. Бывший военный маг строил лабиринт. Материалом для стен стали воспоминания, чувства, эмоции. Ночной охотник метался среди них, всё больше теряясь - могучий, но глупый. Когда зверь окончательно запутался, Карлон разжал губы и прохрипел: