Наемница - страница 4

– Готово.

Хьял аккуратно обрезал нитку, завязанную на несколько крепких узлов.

– Ты уверена, что сможешь ехать?

– Уверена, – отрезала Лэа.

Она легко запрыгнула на свою вороную кобылу Кариби, ни разу не покачнувшись в седле.

– Если не делать привалов, мы доскачем до Виррокузии за два дня.

– Ты собираешься ехать галопом?!

Лэа смерила брата презрительным взглядом.

– В Виррокузии мы разделимся. Ты, как и собирался, направишься в Анамилию за море.

– А ты?

– А я, как и всегда, буду заниматься наемничеством.

– Ты не устала от такой жизни? Мы с тобой всего месяц, как встретились. И ты опять хочешь разбежаться в разные стороны? – в голосе Хьяла прозвучала обида.

– Хьял… – мягко сказала Лэа. – Ты – ученый. Тебе опасно находиться со мной длительное время. Я ведь наемница, я убиваю людей за деньги. Ты можешь пострадать.

– Едем со мной! – горячо воскликнул брат. – Ты будешь жить со мной в Анимилии. Ты бросишь это дело…

– Хьял! – резко прервала его Лэа. – Не начинай опять. Мы говорили с тобой на эту тему множество раз…

– Тебе нравится убивать людей, да? – помолчав, сказал Хьял. – Поэтому ты так злишься.

Лэа молчала.

– Береги себя, – он обнял сестру. – Я надеюсь, мы скоро увидимся.

– Отпусти мою руку и отойди на шаг.

Человек в маске ухмыльнулся и лишь сильнее потянул руку четырнадцатилетней девушки на себя.

– Перестань. Злость тебе не идет.

– Отпусти… – голос девушки звучал беспомощно. – А иначе…

– Что? – человек в волчьей маске расхохотался. – У тебя нет родителей. Больше нет. Твой брат сейчас далеко. До тебя он добраться не успеет.

– Я… что вам от меня надо? Я не сделала вам ничего дурного. Я просто помогаю в этой таверне. Отпустите меня, – без всякой надежды повторила девчонка.

За ее спиной пряталась маленькая, лет пяти, розовощекая черноволосая девочка, с такими же, как у Лэа, чертами лица.

– Да, ты не сделала мне ничего плохого, и даже наоборот, можешь принести мне массу удовольствия, Лэа ун Лайт.

Глаза Лэа расширились от ужаса. Она быстро выхватила узкий короткий нож из-за лифа платья и вонзила его в руку человека в волчьей маске.

Человек ужасно закричал и от неожиданности отпустил девчонку. Рукав на его руке мгновенно набух пунцовой кровью. Лэа подхватила сестренку на руки и метнулась к выходу. У самого порога она споткнулась, чуть не упав, и ухватилась за косяк, чтобы сохранить равновесие.

– Ах, ты, маленькая сучка!

Человек в волчьей маске быстро, насколько позволяла раненая рука, схватил лук и заложил в него стрелу с зазубренным наконечником. Такие стрелы являлись запрещенными. Их можно было вытащить, только проткнув раненого насквозь.

Из руки человека в маске лилась пурпурная кровь, обильно пропитывая рукав и густой струей стекая на пол. Рука человека дрогнула и стрела, подчинившись легкому дрожанию, изменила направление и вместо девушки угодила прямо в ребенка, прошив его насквозь.

– Таир! – крикнула Лэа, падая на колени. – Сестренка…

Глаза Таир широко распахнулись, из удивленно приоткрытого рта выплеснулась темная кровь.

– Нет, нет! – закричала Лэа, глядя, как маленькое тельце сестры оседает на пол, прямо в лужицу собственной крови.

Лэа крепко стиснула девочку в объятиях, с ужасом наблюдая, как тухнут ее изумленные от случившегося глаза.

– О, милостивая Эаллон, пожалуйста, сжалься!..

Ее сознание отказывалось воспринять очевидный факт: девочка мертва. Стрела прошила ее насквозь, вонзившись под лопаткой и выйдя через легкое.

Человек выругался и пустил вторую стрелу, но пульсирующая в руке боль не давала как следует прицелиться, поэтому и вторая стрела пролетела мимо цели и угодила девчонке в лицо, разделив его на две половины, начиная бровью и заканчивая виском. Кровь мгновенно залила ей глаза. Еще не осознавая, что случилось, она прижала руки к лицу, залитому горячей влагой. На глаза ее упала рубиновая пелена.

Боль ворвалась в ее сознание огненными стрелами, резко и без предупреждения запущенными с катапульты.

…когда девчонка перестала шевелиться, он подошел и перевернул ее носком своего сапога. Лицо Лэа было похоже на разорванную кем-то пополам жуткую маску, пропитанную алой, еще бьющей фонтаном кровью. Стрела прошила переносицу насквозь, оставив на ее месте только лишь дробленую кость. Его проткнутая рука по сравнению с разорванным лицом девчонки была ничем.