Наемники Гора - страница 14

— Да, Господин, — ответила она.

— В этом, они очень напоминают рабынь, — усмехнулся я.

— О нет, Господин! — воскликнула моя рабыня. — Нет!

— Нет? — переспросил я.

— Нет, — повторила она, испуганно и искренне глядя на меня, — мы ужасно восприимчивы к боли, правда!

— Несомненно, Ты была таковой, будучи свободной женщиной, — заметил я, — но теперь Ты — рабыня.

— Теперь, я еще более восприимчива к боли, — сказала она. — Сейчас, когда я почувствовала боль, я знаю на что это похоже. Теперь я знаю, что значит полная уязвимость и беспомощность рабыни, когда с ней может быть сделано все что угодно! Также, все мое тело стало в тысячу раз более отзывчивым и чувствительным в тысячу раз более выразительным и живым, после того как я была заперта в ошейнике. Уверяю Вас, Господин, я в тысячу раз более восприимчива к боли теперь, чем когда-либо прежде!

Я улыбнулся. Такие преобразования были обычны для рабыни. Так же, как и их чувствительность к удовольствиям и ощущениям, сексуальным и любым другим, физическим и психологическим, сознательным и подсознательным, увеличивается и усиливается, с момента порабощения, пропорционально их чувствительности к боли. Те же самые изменения, которые так значительно увеличили их способности в определенных направлениях, увеличили их также и в других, и бросили этих ставших совершенно беспомощными женщин в полную власть их хозяев.

— Ах, — огорченно вздохнула она, опуская свою прекрасную голову, — Господин дразнит свою девушку.

— Возможно, — усмехнулся я.

Рабыня продолжила идти, не поднимая головы. Она густо покраснела. Но до чего прекрасно она выглядела в поблескивавшем на солнце, запертом на ее горле стальном ошейнике.

Перегнувшись через борт фургона, я подхватил женщину руками и забросил ее назад, в кузов. Думаю, она уже прилично утомилась после столь долгого пешего перехода.

— Спасибо, Господин, — обрадовано поблагодарила меня Фэйка.

Она тут же встала на колени позади и почти вплотную к нам, на набитых чем-то мешках, уложенных на дне фургона. Веревка, крепившая ее к борту, все еще оставалась на ее шее. Я с интересом начал размышлять, какими способами стоит взять ее этим вечером.

— Хлеба! Хлеба! — кричала женщина, стоявшая на обочине, около еще одного стоящего там фургона с Са-Тарной.

Возница, который очевидно сделал остановку, чтобы подтянуть сбрую своего животного, уже снова сидел на фургонном ящике. Поводья и кнут он держал в руках.

— Прочь! — рявкнул на женщину возница.

— Хлеба! — выкрикнула она, бросаясь перед фургоном.

Не обращая на нее внимания, извозчик щелкнул кнутом, и животное качнулось вперед. Отчаянно закричавшей женщине, в самый последний момент удалось выскочить из-под его лап. Я нисколько не сомневался, что не уберись она с дороги, ее бы просто раздавили.

— Они почти каждый раз пробуют что-нибудь подобное, — сказал мой попутчик, пока наш фургон проезжал мимо женщины.

Она стояла на обочине и неудержимо дрожала. Похоже, до нее дошло, что она только что избежала смерти или серьезного увечья.

— Бывает, они подсылают своих детей, чтобы те клянчили подачку, а сами они прячутся в кустах. Иногда я бросаю их немного хлеба, а иногда нет. Лично мне кажется, что женщины сами должны просить, если они хотят есть.

— Возможно, они не хотят платить за это тем, чем могла бы заплатить женщина, — предположил я.

— Они заплатят за это в любом случае, в том числе и чисто по-женски, как только окажутся достаточно голодными, — усмехнулся возница.

Я кивнул. С его словами было трудно спорить. Этот возница, кстати, показался мне вполне приличным добросердечным человеком. В конце концов, я сам видел, как он остановился и накормил нескольких женщин стоявших у дороги. Причем сделав это, он, несомненно, не мог не осознавать, что у него могут возникнуть проблему с недостатком груза. Полагаю, что многие из возниц, не будут поступать подобным образом. Кроме того, он не возразил ни против моей поездки с ним, ни против того, что я посадил в кузов Фэйку. Да, пожалуй, он оказался добрым малым.

— Как далеко продвинулись войска? — полюбопытствовал я.

— Их маршевые колонны растянулись на пасанги, да и интервалами между армиями составляют пасанги, — неопределенно ответил он.